Легенда о Нараяме на новый российский лад

Очень умиляет, когда читаю некоторые посты в социальных сетях – это ничего, мол, что власть повышает пенсионный возраст, главное, что в стране какой-никакой мир, нет гражданской войны; это – «точка сборки» новой российской реальности и так далее и тому подобное. Поразительно, но защитники людоедской политики властей предержащих словно в упор не видят, к чему сползает страна, вернее – куда ее просто втаскивают всеми силами. 

Сейчас в массы активно запускается тезис о том, что пенсов и предпенсов («иждивенцев и халявщиков», как их называют наиболее ярые сторонники реформы) «кормит» работающая часть населения, включающая в себя молодёжь. То есть молодёжи подсовывается образ врага, в виде пожилого россиянина, которого удобно назначить «крайним» за всё – безработицу, нищенский уровень жизни, невозможность самореализоваться и т. д. Вот такой социальный дарвинизм, который власть усилиями СМИ насаждает в головы подрастающего поколения. Это – или возврат к пещерным временам, когда племя убивало своих стариков (как их прокормить, когда самим еле пропитания хватает) или желание реализовать самые мрачные антиутопии и проекты отъявленных мизатропов. Не удивлюсь, что скоро начнётся навязывание нашему массовому сознанию типично западной модели отношения к престарелым родителям или родственникам – их надо сдавать в дома престарелых. (Кстати, есть уже первая ласточка: Герман Греф публично высказался в том духе, что отдавать своего родителя в «дом для пожилых людей» - это достойно). Как станет хорошо – на улицах наших городов будут сплошь молодые жизнерадостные лица! А может власть подумает и об эвтаназии для «старичья» - как прекрасно решаются тогда все проблемы с пенсиями!!! 

В этой связи невольно вспоминаются два фильма, вышедших на киноэкраны СССР примерно в одно и то же время – советский «На исходе лета» (1980 год) и японский «Легенда о Нараяме» (1983 год). В советском фильме сын перевез старика-отца и его уникальную коллекцию часов (отец собирал её всю жизнь) из небольшого провинциального городка к себе на квартиру. Но со временем старик начинает мешать сыну и его жене: типовая советская квартира – не хоромы, заботится о старике надо и всё такое. А тут ещё оказалось, что за отцовскую коллекцию предлагают весьма хорошие деньги. Словом, серьезная мотивация, чтобы избавиться от старого человека – сдать его в дом престарелых. И сдают. Но оказывается, судьба деда небезразлична двум людям — внуку и молодой медсестре, его подруге … Фильм заканчивается на оптимистической ноте – старого человека забирают из «дома скорби» к себе внук и его возлюбленная. 

В японском фильме показывается деревня, затерянная в горах. Земля здесь очень скудная и не может прокормить всех. В деревне разрешают жениться только старшим сыновьям. Девочек продают или обменивают на соль. Иногда младенцев убивают. В отношении же пожилых селян здесь испокон веков соблюдается обычай - когда старику или старухе исполняется 70 лет, деревня и семья не должны больше кормить лишний рот. Старший сын обязан на своих плечах отнести пожилого человека на вершину горы Нараяма умирать от голода и жажды. Этот обычай и исполняет герой фильма, который затаскивает свою ещё полную сил мать на гору умирать в зимний день, когда выпал первый снег. 

Так вот, советский фильм нынешние власть предержащие посчитали бы явной идеологической диверсией. А вот японский вполне бы ей приглянулся – весьма и весьма актуально… 

В основе всего этого липкого ужаса, опустившегося на Россию, – невероятное, просто космическое желание микроскопической части общества – жирных котов - не просто ничего не потерять в ходе пертурбаций (санкций, всеобщего кризиса, оскудения ресурсов и т. д.), а продолжать насыщать и насыщать свою бездонную утробу. Их девиз, их кредо: «День, когда моё личное состояние не пополнилось миллионом долларов, - такой день прожит зря». Они жрут на золоте, испражняются в золотые унитазы и не знают, что бы ещё придумать, но точно знают, что всего этого им надо больше и ещё раз столько же… Они уже становятся общенациональным бедствием – всё богатство России идёт в их гнилое нутро. А наружу выходит то, что выходит. 

Николай Ветров, Агентство СЗК