Как Сергей Эйзенштейн пострадал из-за Павлика Морозова

В 1920—1930-х годах в СССР были сняты десятки фильмов о школьниках и пионерах, борющихся с классовыми врагами, большинство их весьма посредственные, но их массовое производство можно объяснить желанием хоть так привить детям смелость, патриотизм, ненависть к врагам СССР и т.п.

Однако фильмы о Павлике Морозове вызывали омерзение у значительной части населения СССР. Так, мой приятель художник кино Павел Липатов обещал дать по «фэйсу» каждому, кто назовет его «Павликом».

Имя «Павлик Морозов» стало синонимом слова «доносчик».

В самиздате ходили стихи Игоря Губермана:

            От Павлика Морозова внучат

            Повсюду народилось без него:

            Вокруг меня ровесники стучат

            Один на всех и все на одного.

Что же произошло на самом деле? Тринадцатилетний Павлик Морозов донес на своего отца Трофима Морозова. Трофим воевал против Колчака, был ранен. До 1931 г. он был председателем Герасимовского сельсовета в Тобольской губернии. Трофим стал присваивать себе вещи, конфискованные у раскулаченных. Кроме того, он спекулировал справками, выдаваемыми спецпоселенцам.

Согласитесь, донос-то мелочный. Ну, кто сейчас из чиновников за взятки не выдает справок? Да и взятки были копеечные.

Главное преступление Трофима заключалось в том, что он бросил старую сварливую и неряшливую жену Татьяну и ушел к молодой и красивой соседке Антонине Амосовой. Ну, дурная Татьяна и накатала донос в ОГПУ — «Примерно накажите и верните мужа в семью». А в свидетели потянули бедолагу Павлика.

Трофиму Морозову дали 10 лет за чисто экономическое преступление. Говорят, что он три года ударно трудился на строительстве Беломорканала, а затем был освобожден и награжден орденом. Позже Трофим жил в Тюмени.

Ну а Павлика и его брата Федора нашли в лесу зарезанными. ОГПУ расстреляло двоюродного брата Павлика Данилу и дядю Павлика Арсения Кулуканова, а 80-летние дед и бабка Сергей и Ксения Морозовы умерли от пыток в тюрьме.

По требованию Н.К. Крупской главной доносчице Татьяне Морозовой был выделен дом в Крыму. Там она и прожила до смерти.

Ну а сам Павлик был объявлен героем всех времен и народов. В 1934 г. поэт Сергей Михалков написал «Песнь о Павлике Морозове»:

            Был с врагом в борьбе Морозов Павел

            И других бороться с ним учил.

            Перед всей деревней выступая,

            Своего отца разоблачил!

            <…>

            Поднимал рассвет зарницы знамя.

            От большого тракта в стороне

            Был убит Морозов кулаками,

            Был в тайге зарезан пионер.

Какова тема! Каковой слог! Куда там Пушкину. Ну а позже Сергей Михалков станет профессиональным «гимнюком» и напишет три варианта Гимна.

2 июля 1936 г. принято постановление Совнаркома СССР о сооружении памятника Павлику Морозову в Москве при въезде на Красную площадь у Александровского сада.

Однако по неведомым причинам памятник в Москве установили лишь в 1948 г. в детском парке имени Павлика на Красной Пресне.

В 1991 г. памятник Павлику Морозову скинули с постамента...

Кроме того, в разных городах было установлено не менее 12 памятников пионеру Павлику. Кстати, пионером Павлик никогда не был, а пионерский отряд в Герасимовке создали уже после гибели Павлика.

В 1935 г. кинорежиссер Сергей Эйзенштейн начал работать над сценарием Александра Ржешевского «Бежин луг» о Павлике Морозове.

17 марта 1937 г. приказом Главного управления кинопромышленности (ГУК) были остановлены работы по второму варианту фильм С.М. Эйзенштейна «Бежин луг».

А через два дня, 19 марта, вышла статья начальника ГУКа Б.З. Шумяцкого «О фильме “Бежин луг”» с резкой критикой автора сценария первого варианта фильма А.Г. Ржешевского, а также Эйзенштейна и директора «Мосфильма» Б.Я. Бабицкого.

«Сценарий “Бежин луг”, как известно, посвящен классовой борьбе в деревне в период социалистической переделки сельского хозяйства нашей страны. Сюжет сценария построен на конфликте между отцом-подкулачником и сыном-пионером, разоблачающим враждебные действия отца против коллективизации. Сценарий имел глубоко трагический конец — отец убивает своего сына, умирающего на руках начальника политотдела. В основу сюжета положена героическая эпопея Павлика Морозова.

<…>

Эйзенштейн же поставил все вверх ногами. Процесс создания новой колхозной деревни он начал показывать как пафос стихийного разрушения… Таким содержанием режиссер наполнил большую сцену превращения церкви в колхозный клуб, и не случайно, что он дал этому превращению название «разгром церкви». Да, он показывает в этой сцене подлинную вакханалию разгрома, а колхозников — вандалами.

<…>

Эйзенштейн додумался до того, что даже начальника политотдела изобразил человеком с неподвижным лицом, с огромной бородой и поступками библейского праведника. Отца пионера Степка — подкулачника и ярого классового врага — он наделил не чертами реального врага, а чертами мифологического Пана, сошедшего с полотен художника-символиста Врубеля.

Даже главного героя фильма — Степка, преданного родине пионера, Эйзенштейн показал в светло-бледных тонах, с лицом “обреченного святого отрока”. В характеристике этого образа он прибег к приему, который подчеркивает “потусторонний” характер персонажа. Например, в некоторых кадрах источник света был расположен за спиной Степки таким образом, что белокурый ребенок в белой рубашке показывается излучающим сияние».

Спору нет, Борис Шумяцкий — партийный выдвиженец, начальником Главного управления кинофотопромышленности оказался случайно. До 1917 г. был рабочим в читинских железнодорожных мастерских. Он нигде и никогда не учился, а в графе «образование» написал: «Домашнее». Тем не менее, он был абсолютно прав.

Кадр из фильма "Бежин луг"

До Эйзенштейна не дошли новые веяния. Еще 12 сентября 1933 г. Сталин отправил В.Р. Менжинскому «строго секретные» указания о полном запрете дальнейшего сноса храмов и церквей: «Органы Советской власти и ОГПУ обязаны принимать меры по охране памятников древнерусского зодчества». Сталин начал менять политику по отношению к православной церкви. Соответственно, выпуск на экраны фильма с разгромом церкви и «святым» Степкой (Павликом) был неуместен.

16 апреля Эйзенштейн направил Б.З. Шумяцкому покаянное письмо с признанием ошибок в работе над «Бежиным лугом».

17 апреля была опубликована статья Эйзенштейна «Ошибки “Бежина луга”». В этот же день Эйзенштейна уволили из ВГИКа. Сталин был крайне раздражен доведенным до абсурда мифотворчеством. Он заявил: «Ребенок заменяет всю советскую власть». Однако Сталин и Молотов, негативно оценившие «Бежин луг», высказались за то, чтобы Эйзенштейн продолжал работать в кино. Вот так режиссер в результате всей этой истории отделался серьезным испугом. Но на кинематографической карьере Эйзенштейна в дальнейшем этот случай не отразился.

Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист – для Агентства СЗК