«Зимняя вишня»: Когда «бабки» - всё, человек – не более чем кусок мяса

Вся Россия вторую неделю оплакивает трагедию «Зимней вишни». Каждый день всплывают новые подробности хода расследования трагедии, которые упорно доказывают то, что становится аксиомой – деньги в нашей стране уже давно имеют куда большую ценность, чем человеческая жизнь.

Тут же кинулись проверять другие торговые центры, которые исправно «отстегивают» контролирующим органам – какой-то замкнутый круг получается: в ходе текущих проверок никаких существенных нарушений не выявят, а денег кто-то на этом подзаработает.

Президент всем «навтыкал», погрозил пальцем, взял ход расследования под личный контроль. Однако мы все понимаем, что трагедия «Зимней вишни» есть не что иное, как результат. Только вот чего? Чьей-то безалаберности? Или, может, коррупционеры во всем виноваты?

Ежедневно в диапазоне общественной дискуссии идут толки относительно взяточничества и продажности чиновников и коммерсантов. Я же хочу поговорить о морали.

Само по себе слово, прямо скажем, не очень приятное, носящее какой-то ханжеский оттенок. Те, кто любят рассуждать о морали, либо фанатики, либо не имеют совсем никакого представления о морали, либо говорят одно, а делают прямо противоположное. И именно такие категории людей на сегодняшний день и являют собой мораль.

Взять к примеру медиапространство. Это какая-то толпа бывших эскортниц, заполонивших собой весь Интернет. Еще вчера, стоя на панели светской жизни эти оголтелые тетки наводили «марафет» с одной лишь целью – вцепиться покрепче в неважно какой «мешок с деньгами», чтобы жить долго и счастливо. В те памятные времена они не визжали о морали.

Теперь же, когда заветный «мешок» надежно окольцован, толпа эскортниц превратилась в монстров, которые именуют себя «молодыми мамочками», хотя молодыми они были лет 10 назад, попутно глаголя истины для одноклеточных, тех, кто еще только подбирается к заветной панели в надежде, что не все «мешки» уже разобраны. Те, кому везет меньше чем Анастасии Костенко, успешно пристроившей свое тело к тылу известного футболиста, становятся любовницами, публикуют фотографии красивой жизни и наслаждаются работой, которая досталась по «блату».

Все медиапространство насквозь пропитано фальшью, ханжеством и безнравственностью. И такая ситуация сложилась уже лет 20 назад – вся информация про их подноготную доступна, открыта. Самое чудовищное то, что инициаторами такой вот открытости всегда выступают сами участники, которые изо всех сил пытаются убедить нас в том, как «тяжела и неказиста жизнь теперь уже российского артиста». Совсем скоро в моду войдут каминг-ауты, по примеру Запада, и тогда-то мы с замиранием сердца узнаем «ху из ху», а точнее, кому принадлежит душа (и не только душа) Димы Билана, Даниила Козловского и наконец уже Николая Баскова.

Мы уже даже музыку умеем делать на западный манер, мы все смогли сами, даже одежду сносную шить. Не можем перенять у них главного, того, что делает их медиапространство колоссальным инструментом для пропаганды идеологии - необходимость нести ответственность за все, что ты транслируешь миру, а еще не просто цензура, а машина по уничтожению талантов. Вот что такое идеология, что такое правительственная цензура в действии.

Мораль – это залог, ствол, стержень любой идеологии. Вот это можно, а это нельзя и точка. Нравится тебе лично это или нет, но есть закон. Не устраивает? Вали куда хочешь, а тут будет так и никак иначе. И если ты знаменит, то ответственность на тебе двойная. Иначе карьере конец.

То, чем интересуются люди, прекрасно их характеризует. Что же интересует сегодня? Ну раз количество ток-шоу с участием эскортниц, тех, кто мечтает потрясти нижним бельем в прямом эфире, развестись на всю страну, не становиться меньше, стало быть спрос есть. Этот зловонный поток стал уже настолько обыденным, что он и есть мораль, он и есть совесть тех, кто строит «Зимние вишни», гробит людей в ночном клубе, топит на теплоходе и так далее по списку. Пошлость вкусов неизбежно обличает низость нравов.

41 ребенок – вот цена той морали, которую навязывают России последние 30 лет. Там где «бабки», там человек есть не более чем кусок мяса. 41 ребенок – это не просто страшно, господа, это то, что непостижимо уму и неподвластно совести, которой осталось у нас так мало и о которой мы вспоминаем только тогда, когда хороним детей.

Мария Полякова, обозреватель Агентства СЗК