Джон Лафлэнд: ЕС вынужден делать из России врага, чтобы оправдать своё существование
- Опубликовано 06 июля 2016
- Интервью
«Ни одно общество не способно выжить, имея исключительно материалистические ценности. Я уверен, что нации существуют, если у них есть сила воли. Это предполагает установку на воспроизводство населения, готовность жертвовать собой, нравственность. Такие принципы и составляют природу нации, защищая ее в период трудностей и обеспечивая ее выживание в будущем. Но сегодня в Европе от этих ценностей окончательно отказались», — заявил в интервью агентству ЛЕТА Джон Лафлэнд, британский философ и директор исследовательских программ Института демократии и сотрудничества в Париже.
— Современную Европу иногда сравнивают с Римом, который в силу внутренней слабости погиб под натиском варваров. Вы согласны с этим?
— Полностью согласен. На мой взгляд, ни одно общество не способно выжить, имея исключительно материалистические ценности. Я уверен, что нации существуют, если у них есть сила воли. Это предполагает установку на воспроизводство населения, готовность жертвовать собой, нравственность. Такие принципы и составляют природу нации, защищая ее в период трудностей и обеспечивая ее выживание в будущем. Но сегодня в Европе от этих ценностей окончательно отказались.
Получается, европейцам угрожает опасность не столько из-за физического наплыва такого количества людей, а в первую очередь из-за идеологической кампании, разворачивающейся вокруг этого социального феномена.
— Каким вы в таком случае видите будущее Европейского союза?
— Даже члены европейской элиты говорят, что ЕС в кризисе. Он находится в таком состоянии уже долгое время, и я бы сказал, что кризисные явления нарастают. Например, более пяти лет длится противостояние между югом и севером по вопросу евро; недавно возникли противоречия между востоком и западом Европы, а именно между Германией и Центральной Европой, по ситуации с мигрантами; одна из главных стран — Британия — хочет выйти из ЕС.
Факт состоит в том, что Европейский союз создавался в 1950-е годы в условиях холодной войны с целью победить в этой войне. Чтобы оправдать свое существование после 1991 года, Евросоюз пытается сделать из России идеологического и геополитического врага.
Однако это не может продолжаться долго, если опираться только на материальные ценности. Кто-то однажды сказал, что великие идеологии не живут дольше 70 лет, что сравнимо с продолжительностью жизни человека. И ЕС уже почти 70 лет, поэтому я не вижу ни одной причины, почему этот союз должен сохраниться в будущем.
— Великобритания давно считается оппонентом политики Брюсселя. Это реальное сопротивление или Лондон просто хочет добиться особых условий членства в ЕС?
— Как известно, отношения Великобритании и Европейского союза были сложными с момента создания первых европейских институтов в начале 1950-х годов. Но, как и во многих других странах, элита Соединенного Королевства и основные политические партии выступают за членство в ЕС.
Внутри Консервативной партии многие хотели бы, чтобы Британия покинула Евросоюз. Такая идея пользуется поддержкой среди значительной части населения, что и подтвердил референдум 23 июня.
Столкнувшись с этой оппозицией, все британские правительства, будучи проевропейскими, все-таки вынуждены учитывать настроения избирателей. Это и есть демократия в действии. Соответственно, споры с Брюсселем — это не только способ получить уступки. В Британии действительно есть недовольство Европейским союзом.
Впрочем, и в других странах ситуация похожая. Многие государства уже голосовали против ЕС. Например, в 2005 году Франция и Нидерланды — против принятия европейской конституции. Ирландия дважды была против договоров Европейского союза, Дания голосовала против Маастрихтского договора в 1992-м. На самом деле, ЕС никогда не выигрывал на референдумах и в случае поражения устраивал следующий референдум до тех пор, пока не добивался нужного результата.
Иными словами, эта проблема существует во всем Европейском союзе; в Британии она всего лишь более четко проявляется. Очевидно, это не может продолжаться бесконечно.
— Как вы проголосовали на этом референдуме?
— Я живу во Франции и не могу голосовать, но если бы мог, я бы однозначно проголосовал за выход из ЕС. Надеюсь, что и другие страны последуют примеру Великобритании.
«Самая длинная предсмертная записка в истории»
— Многие в Латвии считают, что присоединение страны к ЕС можно назвать успехом. А вы как считаете?
— Я считаю это иллюзией. Латвия потеряла, как я понимаю, 450 тысяч жителей при сравнительно небольшой численности населения, равно как и Польша, которая фактически экспортировала значительную часть безработицы в Великобританию. Сегодня в Англии живет около двух миллионов поляков.
Думаю, что люди в вашей стране находятся в значительной степени под влиянием пропаганды относительно вступления в ЕС. Я представлял себе, что ситуация в Латвии стала крайне сложной, но я какое-то время уже там не был, поэтому могу не знать деталей.
Если сравнивать ситуацию с Украиной и подписанием соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, у них все-таки были определенные промышленные предприятия, авиастроение, оружейные заводы, военное производство и даже космическая отрасль. И все это поставлялось главным образом на российский рынок. Возможно, Латвия была затронута меньше, так как страны отличаются кардинально.
— Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС, подписанное в 2014 году, вы назвали «самой длинной предсмертной запиской в истории». Что в этом соглашении такого разрушительного?
— Все подобные соглашения об ассоциации, в том числе подписанные нынешними членами ЕС в 1990-е годы, — это неравноправные договоры, в результате которых Евросоюз оказывается в привилегированном положении, тогда как другая сторона выгод не получает. К примеру, ЕС в целом может экспортировать любые товары на Украину и, конечно, скупать в стране все что угодно. Но Украина, со своей стороны, практически не имеет возможности экспортировать продукцию в Европу.
Посмотрите на положения, касающиеся, скажем, меда. Разумеется, это очень маленький сектор экономики, но даже здесь Украина не может продавать в ЕС почти ничего, не говоря уже о больших объемах сельскохозяйственной или промышленной продукции.
Все соглашения об ассоциации пишутся в пользу Европейского союза. И выгоду извлекает или собственно ЕС, или страны-члены, или люди внутри этих стран, поскольку они получают право покупать землю, компании, заводы. И хотя ситуация на Украине, вероятно, еще хуже, то же самое ранее случилось в отношении Центральной Европы. Государства в экономическом смысле невероятно пострадали от процесса европейской интеграции. Я говорю о Польше, Чехии, Словакии, Венгрии.
Полагаю, что история их экономической трансформации еще не написана должным образом. Чешская Республика преуспела, но это произошло благодаря Вацлаву Клаусу. Все другие, например Венгрия и Польша, прошли через очень и очень трудный период, прежде чем вступить в Европейский союз.
— На одной из лекций вы говорили, что люди в Брюсселе используют миграционный кризис в своих интересах, чтобы быстрее идти по пути федерализации Европы, сокращая сферу компетенции национальных правительств. Но не вышел ли этот кризис из-под контроля, став угрозой для самих европейских элит?
— В некоторой степени миграционный кризис действительно вышел из-под контроля. События 31 декабря 2015 года в Кельне оказали огромное влияние на людей. Как вы знаете, сотни женщин подверглись нападениям на площади перед Кельнским собором. То, как это случилось, и то, как об этом молчала, а потом докладывала полиция, изменило общественное мнение.
Я не считаю, что европейские элиты могли предсказать такой результат и такую реакцию. Как бы то ни было, недавние региональные выборы в Германии показали, что вопрос иммиграции очень чувствительный. Но так происходит в политике. Это не опровергает тезис, что элитам был нужен подобный кризис.
Сегодня развитие ситуации с мигрантами вышло из-под контроля, потому что никто не готов принимать должные меры. Элиты ментально не способны действовать полицейскими или другими методами, необходимыми для охраны общественного порядка. Вместо этого они подписали с Турцией соглашение, которое не остановит этот процесс, а просто сделает нелегальную миграцию легальной.
Неизбежный конфликт
— Более двух лет назад в Крыму состоялся референдум о присоединении к России. С тех пор российско-европейские отношения переживают наиболее серьезный кризис с окончания холодной войны. Этот конфликт был неизбежен?
— Этот конфликт был неизбежен, учитывая программу ЕС «Восточное партнерство». В свою очередь, «Восточное партнерство» было предопределено тем, что Европейскому союзу необходим постоянный приток новых членов и дальнейшее расширение сферы влияния, чтобы оправдать свое существование и укрепить внутреннюю целостность.
План введения единой валюты, разработанный в 1991 году, на следующий день после подписания Беловежских соглашений, изначально рассматривался как геополитический проект нового центра притяжения, который будет привлекать другие страны и заполнит вакуум, появившийся с распадом Советского Союза и Организации Варшавского договора.
Геополитическая логика шагов, предпринятых для объединения Европы в момент распада СССР, предполагала, что Евросоюз продолжит расширяться. Вначале была включена Центральная Европа и Польша, затем — государства Балканского полуострова. Разумеется, такие страны, как Украина, никогда бы не смогут получить статус члена, но принцип непрерывного расширения заложен в генетический код Европейского союза.
Справка: Джон Лафлэнд (John Laughland) — директор исследовательских программ Института демократии и сотрудничества в Париже, британский журналист и историк, один из учредителей Британской Хельсинкской группы по правам человека. Автор целого ряда книг по вопросам философии и международныхотношений: The Death of Politics: France Under Mitterrand (1994), The Tainted Source, the Undemocratic Origins of the European Idea (1997), Schelling versus Hegel: from German idealism to Christian metaphysics (2007), A History of Political Trials from Charles I to Saddam Hussein (2008).
