Синдром Кинг Конга или проблема ранга

Взятие Мариуполя и судьба тамошнего «Азова» - это хороший повод поговорить о большой проблеме русского народа - проблеме ранга. Психологического самоощущения нации, которое прямо влияет на политическую картину конфликта. 

В Мариуполе победила Россия. 

Тысячи украинских солдат сдались в плен. 

В плен начал сдаваться и сам "Азов". 

Еще раз, они проиграли, а мы выиграли. 

Но как это странно звучит. 

Потому что выглядит все, тем не менее, так, что это мы проиграли, а они выиграли. 

Полностью разбитые, потерявшие город, где была их реальная и символическая база, зажатые в подземельях и чуть не пившие воду из лужи бандиты - все равно оказываются в большей степени хозяевами положения, нежели те, кто их разнес, загнал под землю и сейчас принимает в плен. 

Как так выходит? Это, повторяю, вопрос самоощущения. 

Как устроена высокоранговость украинцев (заимствованная ими у поляков, тоже специалистов по оформлению своих поражений в качестве побед) и низкоранговость русских? 

Есть два момента. 

Во-первых, украинцы воспринимают войну, агрессию, конфликт, вражду и ненависть - как норму, более того, как высокую честь борьбы со злом, а русские воспринимают все то же самое - как повреждение своей психики и своей жизни. 

Русские воюют как бы нехотя, с надеждой на мир, с постоянными оговорками, что мы, мол, не хотели, но иначе никак, с усталыми вздохами, с чувством, что им приходится заниматься тяжелой и морально неоднозначной работой, оставляющей позади себя руины. 

И русский солдат - он, даже и победив, смотрит на эти руины, закуривает, садится на воображаемый пенек и грустно говорит: эх, хе*ня какая. Это, кстати, ровно те же эмоции, что нам так хорошо известны по книгам и фильмам о Великой Отечественной. Воины поневоле. Мирные люди, которым пришлось. 

А вот украинцы устроены совершенно иначе. 

Они наслаждаются агрессией. Они словно бы служат богу Марсу. Формально будучи "жертвами нападения", они - стопроцентно в своей тарелке среди разрушений и беспредела, у них не "Баллада о солдате", а "Тарантино", Отто Скорцени, пираты Карибского моря. 

Они хотят драться и любят драться, и это видно совсем не только по этим фронтовым батальонам, но и по бешеному запалу украинских спамеров в соцсетях, которые лезут буквально везде со своей боевой пропагандой.

Русскому все хочется с украинцем "дружить", хочется "помириться" и "все объяснить", ему хочется помечтать, что мы, мол, будем жить одной большой страной, забудем вражду, ведь было же, было. Украинец, напротив, и до всех нынешних событий - настроен на уход, на разрыв. 

А кому меньше нужен другой, кто воспринимает конфликт как естественную среду своего душевного обитания - у того и выше ранг. 

И вторая история. Уже не про отношение к противнику, а про отношение к себе. 

Легко заметить, что Украина замешана на самолюбовании. 

На постоянном - а ля Кинг Конг - биении себя в грудь: мы великие! мы герои! нас все обожают! мы всех победим! мы будем жить как в Швейцарии! нам дадут триллион долларов! нет, квинтиллион! 

И этот национальный нарциссизм все время прет даже в тех ситуациях, где все вроде бы складывается совсем печально, но - мы видим каждый раз, что упоенные собой люди, начиная с самого Зеленского, просто игнорируют реальность, выбирая картинку, где они лучшие, где они победители, и весь мир в их руках. 

Русская культура, напротив, предпочитает скромность. 

Русскому человеку как бы неудобно себя выпячивать, много говорить, позировать - и все эти торжественные жесты, улыбки, комплименты, риторические приемы и приемчики воспринимаются русскими то ли как жульничество, то ли как ненужная чепуха, словом, для России хвалить себя и любоваться собой - это вымученное, чужое дело. 

И мы видим, что даже Путин - с его-то возможностями, - не любит публичности, и невозможно представить, что он, как артист из Киева, будет ежедневно записывать какие-то ролики, нахваливая себя и своих. 

Мы не хотим сиять на пьедестале. Для этого мы недостаточно себя любим. Мы сомневаемся, мы с подозрением или иронией смотрим на павлинов. Хотим уйти в тень, сесть на пенек, вздохнуть, пробормотать: да ну, хе*ня какая-то, эх. 

Отсюда и результат: нарцисс всегда имеет ранг выше, чем у закрытого человека, хоть бы и этот закрытый человек выиграл, а нарцисс - проиграл. 

Можно ли - и, главное, нужно ли - пытаться каким-то неведомым образом менять русский характер? Пытаться сделать наш народ более напористым, агрессивным, самоуверенным? 

Думаю, это невозможно. Да и не хочется, если честно. 

Но тогда и удивляться не стоит, что украинский "Азов", сдав город и сдавшись в плен, ведет себя так, словно бы они короли, а русские - мариупольские победители - чувствуют только горечь и тоску от того, что им вообще пришлось вступить в бой. 

Дмитрий Ольшанский

Автор
Дмитрий Ольшанский
журналист, публицист, редактор

Дмитрий Ольшанский

Похожие статьи