История с антироссийским душком

Историографии в России не везет с самого момента становления Руси, как государства. Уже тогда началась хроника переписывания истории в угоду князьям, монархам, а потом и «вождям». Летописи подчищались, одни куски из них безжалостно вырывались, другие вставлялись; предавались критике и забвению одни исторические направления и школы, другие – поднимались на щит. Словом, все время шел перманентный процесс исправления, коррекции, переписывания. Ибо правители прекрасно понимали: тот, кто распоряжается прошлым, тот управляет настоящим и готовит выгодное для себя будущее. 

Скажем, в Советском Союзе, по данным некоторых экспертов, историю страны переписывали не менее пяти раз. 

Но все это меркнет по сравнению с тем, что началось после краха СССР на бескрайних постсоветских просторах. Сначала все накинулись на «белые пятна» и начали их старательно раскрашивать в различные цвета, кому какие нравились. Потом предали анафеме советскую историографию и начали творить историографию антисоветскую. Затем выяснилось, что у каждого постсоветского региона есть своя, сугубо местная, история, которая никак не стыкуется с историей соседей и, в первую очередь, с историческими выкладками бывшего «Большого брата». 

У всех начались активные поиски самоидентификации и соответственно попытки создания национальной идеи, во многом базирующейся на истории. Вернее, на переписанной истории, которая лучше, чем настоящая отвечает запросам национальных элит. 

При всем разнообразии подходов к истории давнего и недавнего времени у бывших соседей по СССР можно обнаружить одну общую для всех позицию. У всех бывших республик, наших соседей, царская Россия, СССР, а подчас и нынешняя Россия, как правопреемница Советского Союза, окрашены в темные, а то и вовсе черные тона. Но детали, конечно, разнятся, как в поговорке: «В каждой избушке свои погремушки». 

Скажем, нынешняя украинская историография базируется в основном на мифах, призванных как можно больше усилить различия между украинцами и русскими и удревнить происхождение самих украинцев. Главные среди них – миф о российской, а потом и советской оккупации и миф о глубокой древности украинской истории, суть которого в том, что далекие предки современных украинцев жили, мол, на территории нынешнего государства Украина еще со времен неолита. 

Украинские историки соорудили вот такую цепочку. У них получилось, что украинцы - прямые потомки жителей древней трипольской культуры – эта энеолитическая археологическая культура была распространена в VI—III тыс. до н. э. в Дунайско-Днепровском междуречье. Далее, шагая от одной археологической культуры к другой, историки-новаторы приходят к Киевской Руси. А это уже, с их точки зрения, стопроцентное государство «древних украинцев». 

Чтобы откреститься от родства с русскими, современные украинские историки-мифотворцы решительно приписали русских к финно-уграм и тюркам, мол, «москали» это небольшая примесь славянской крови к основной – финно-угорской, да еще разбавленной немалой толикой тюркской. Какие же они братья нам, «щирым и свидомым», истинным славянам!? 

Еще одна примета современной украинской историографии – ее густопсовая русофобия. Современная историческая мысль на Украине базируется на простейшем умозаключении типа: «В водопроводе нет воды, значит, выпили… москали». Они, в смысле мы, на Украине сейчас отвечают за все – не только за историю, но и за нынешнее падение жизненного уровня, за крах экономики, за то, что Украину в Европу не пускают и т.д. и т.п. 

После майдана украинские историки, чутко улавливая желание верха, стали возводить на пьедестал «героев» ОУН-УПА. В этом деле они весьма преуспели, но на днях случился неприятный казус. В польском Сенате вынесли резолюцию, в которой печально известная «Волынская резня» признается геноцидом, который совершили эти самые «герои» ОУН-УПА. В Польше нарастают антибандеровские настроения, а киевская власть пребывает в растерянности. Попробовали «пристегнуть» к геноциду Россию, но это выглядит настолько нелепо и абсурдно, что заставляет окружающих усомниться в трезвом уме и здравой памяти таких «обвинителей». 

В Белоруссии отношение к царской России и к СССР в целом положительное, но в неофициальной историографии проскальзывают антироссийские и антисоветские нотки. 

Скажем, некоторые местные, так сказать, историки делают Россию ответственной за вырождение белорусского языка в XIX в. А, именно, как они пишут, в 1839 году указом царя Николая I была запрещена Белорусская униатская церковь, запрещено богослужение на белорусском языке, обречены на сожжение все церковные книги на этом языке. А все это проводилось, мол, Россией в рамках программы полной ликвидации белорусского национального сознания. 

Россию обвиняют в жестоком подавлении восстаний 1830-31 и 1863-64 годов, которые вспыхивали на территории Польши и Белоруссии. Главным карателем, с подачи местных историков, выступает виленский генерал-губернатор, в 1863-65 годы главный начальник Северо-Западного края М.Н. Муравьев – «вешатель», которого иногда сравнивают с нацистским гауляйтером Вильгельмом Кубе. 

В некоторых школьных учебниках можно найти, например, утверждение о том, что Отечественная война 1812 года для белорусов не является Отечественной. 

Особый подход к истории бывшего совместного проживания в рамках единого Советского Союза и более ранних этапов взаимодействия с русскими, с Россией наблюдается у прибалтийских стран. Они коллективно теперь считают, что Россия и СССР были оккупантами, которые захватили, мол, их уютные государства, насадили там тоталитарный режим, поддерживаемый «кровавой гэбней». Начало Второй мировой войны они однозначно связывают с пактом «Молотова-Риббентропа» и называют СССР агрессором. 

Впрочем, эту точку зрения разделяют, например, в Грузии и в Молдове и, конечно, же на Украине. 

Кстати, Молдавия при случае вполне может инкриминировать нам массовую ссылку молдаван в гулаговские лагеря. Вот цитата из молдавского учебника: «Еще не были залечены военные раны, как на наш край обрушилась новая беда: страшная засуха и голод в 1946-1947 гг. Тысячи людей погибли. Это страдание, в большой степени организованное коммунистическим режимом, было дополнено ссылкой в Сибирь крестьян, не желающих вступать в колхозы. Это одни из самых трагических страниц истории нашего народа». Называются и цифры – сотни тысяч погибших от голода и более 10 тысяч семей сосланных. Не украинский голодомор, конечно, но раздуть антироссийскую историю вполне можно. 

Самый распространенный способ выразить свое негативное отношение к Руси, России и СССР — замолчать факты. Скажем, в учебниках истории Узбекистана нет ни слова о том, что уже в 1967 году (ровно через год после страшнейшего землетрясения, которое уничтожило Ташкент), эта «звезда Востока» была полностью восстановлена российскими строителями. 

Зато узбекские школьники знают, что Советская Россия варварски - де задушила первые ростки узбекской независимости. Речь идет о разгроме так называемой Кокандской автономии частями Красной Армии в 1918 г. 

Узбекским школьникам разъясняют, что «вступившие на территорию Средней Азии и отличавшиеся жестокостью русские красноармейцы формировали свое воинство из уголовных элементов» и что «планомерные действия по уничтожению Коканда возглавлял сам Ленин». 

Немало припасено и у казахов. Например, в одном учебнике по истории Казахстана утверждается, что «Россия провоцировала набеги на казахскую территорию из Китая, чтобы потом «спасать» казахов», в другом – что «русские никогда не занимались облагораживанием своих лесов и степей, а пытались урвать их у соседей». 

Словом, история, которая сочиняется на постсоветском пространстве, явно попахивает антироссийским, а кое-где так и просто русофобским душком.