The Washington Times: Средневековая Америка

Интересные выводы сделал историк Виктор Дэвис из Стендфордского университета, сопоставив современную Америку с европейским средневековьем. Предлагаем перевод его статьи в The Washington Times. 

Пессимисты часто сравнивают проблемы сегодняшней Америки с шаткостью позднего Рима или неплатежеспособностью приходящей в упадок Британской империи. Однако более подходящее сравнение нынешняя Америка выдерживает со средневековой Европой (примерно от 500 до 1400 гг. н.э.) 

Мир Средневековья охватывает период около 1000 лет – впечатляющих, почти случайных достижений человека; это при полном отсутствии безопасности, суевериях и наличии всего двух-трех социальных классов. 

Великие средневековые университеты – в Болонье, Париже, Оксфорде – продолжали добиваться успеха в науке. Они не сильно отличались от медицинских и инженерных школ Гарварда и Стэнфорда. Но там не было такого понятия как «свободное мышление».  

Средневековый образ мышления вырабатывался таким образом, чтобы никто не мог поставить под сомнение авторитет церковных доктрин. Культурно или политически некорректная литература классического прошлого, от Аристофана до Петрония, подвергалась цензуре как диверсионная либо попросту вредная. 

Для средневекового ученого, скажем, университета Падуи вдруг усомниться в подлинности ортодоксальных мнений и предположить, что Земля вращается вокруг Солнца, было практически равно самоубийству. Точно так же сегодня и в Беркли или Принстоне немногие осмелятся проявить еретическую неуверенность в том, например, что техногенное глобальное потепление экзистенциально угрожает человеческой цивилизации. 

Сегодня пятая часть американских семей не имеет вообще никакого собственного капитала. Сокращающийся средний класс борется за многомиллионное обслуживание потребительских и студенческих долгов перед крупными банками – на манер средневековых крестьян. 

В средневековом мире обнищавших крепостных принуждали быть преданными хозяину в обмен на еду и проживание в доме. В современном мире прогрессивное правительство является бастионом, которое распределяет пособия в ожидании того, что массы проявят политическую верность во время выборов. 

В средневековой Европе из широкого распространения исчезла грамотность. Вместо разума царствовало суеверие. Невзирая на расходы (около 11 000 долларов на одного студента в год), много ли отличий от той, далекой поры? Многие опросы показывают, что более четверти американцев верят в астрологию. Еще четверть верят, что инопланетяне посещали Землю. Более 40% не могут назвать имя собственного вице-президента. Почти три четверти американцев понятия не имеют, в чем заключалась суть «холодной войны». 

Схоласт писал трактаты, которые никто не читал. Эти работы напоминают непостижимые «теоретические» статьи современного профессора гуманитарного университета, нужные лишь для того, чтобы удержаться в должности. 

Чтобы говорить с массами, латиноязычная элита применяла местный сленг, впоследствии ставший английским, французским и немецким, – то были средневековые версии нашего электронного общения в твиттере из выдуманных слов, которые сегодня формируют новый популярный язык. 

Средневековая Европа была раздроблена на местные противоборствующие вотчины. Племенной строй превзошел государственное единство – в сущности, не так уж много отличий от сегодняшней Америки, разделенной на красно-государственные и сине-государственные культуры политикой идентичности. Давно забыты древние границы – чтобы быть в безопасности, именно там средневековая элита опиралась на массивные стены и рвы вокруг замков. Нечто подобное мы сегодня наблюдаем в огороженных поместьях Малибу и Силиконовой долины. 

Сегодня миллионеры-господа ездят на БМВ и летают на частных самолетах – они больше не ездят верхом на огромных конях. Они носят джинсы и шлепанцы, а не мантии и короны, но их богатство и влияние так же неограниченно, как и могущество средневековых лордов. 

Основатель Facebook Марк Цукерберг, по-видимому, не предполагает, что государственные органы правопорядка могут гарантировать сохранность его имущества. У него есть свой штат секьюрити, дабы не подпускать к нему кого ни попадя, подспудно он прикладывает  постмодернистские усилия, скупая все дома вокруг собственного, чтобы образовался современный ров. 

Великие архитекторы позднего средневековья могли разработать величественные соборы, такие, как в Шартре и Руане. Но долги, вражда и некомпетентность привели к тому, что потребовались столетия, прежде чем строительство закончилось. 

Чертежи и макеты высокоскоростных железных дорог Калифорнии поистине грандиозны, настолько же, как и планы средневековых готических соборов. Но реальность такова: реализация этих проектов потребует полвека перерасходов, судебных процессов, неизбежного повышения налогов и постоянных сборов дополнительных средств. 

Изолированные средневековые вотчины опирались на древнюю, разрушенную инфраструктуру давно ушедшего Рима. В 21 веке в Америке мы рассчитываем (но уже никогда не построим заново) на строительство таких проектов, как дамба Гувера. Сегодня кажется немыслимым построить, например, национальную суперсистему автострад на восемь новых полос, от побережья до побережья. 

Средневековые развлечения для масс – кукловоды, мимы, жонглеры, акробаты – сильно отличались от бардов или трубадуров, которые выступали для господ. В наш век можно только представить себе пропасть между симфонией и реалити-шоу, ток-шоу и играми Национальной футбольной лиги. 

Однако есть все же одна существенная разница между нашим миром и тем, давно ушедшим. 

Люди, жившие в первом тысячелетии, верили в трансцендентность и душу, стремились сохранить живую культуру, пока не начался закат цивилизации. Люди, живущие во втором тысячелетии, все чаще живут ради своих аппетитов, не беспокоясь о том, что за этим последует – с легкой степенью осознания того, что что-то было потеряно, но без малейшего понятия о том, как это вернуть. 

Перевела Мария Полякова, Агентство ФинЭк