Виталий Третьяков: Ближний Восток переместится в Европу

Миграция – это проблема, с которой сегодня столкнулись и страны Запада, и Россия. Вообще, многие процессы, идущие ныне в Евросоюзе, в Западной Европе, напоминают аналогичные процессы, проходящие в России и на постсоветском пространстве, и наоборот. Мир в этом смысле не изолирован. Что же касается миграции, то кратко ее причины можно сформулировать так. В Евросоюз едут за лучшей долей выходцы из бывших колоний европейских колониальных стран. В Россию, в Москву после распада Советского Союза приезжают сейчас, как и раньше, люди из бывших республик тоже за лучшей долей (на самом деле этот процесс начался еще в СССР, но, конечно, он был не столь интенсивным и касался не всех союзных республик). Они едут к нам, потому что Россия им известна, и здесь, они точно знают, выше уровень жизни, чем у них дома, и можно не умереть с голода и даже заработать на более-менее нормальную жизнь для себя и для своих семей, где бы они ни находились. Или эти семьи остаются дома, или постепенно подтягиваются в Россию – этот процесс тоже наблюдается. 

У миграции в ЕС есть масса предпосылок и причин, но она резко возрастает, когда в бывших провинциях европейских стран, некогда колониальных, резко ухудшается жизнь: прежде всего, материальная, что провоцируется, в первую очередь, началом военных действий. Что, собственно, мы и наблюдаем в чистом виде сейчас, когда в страны Евросоюза идет массовая миграция, миллионными потоками. А из стран ЕС мигранты выбирают самые обеспеченные с максимальными гарантиями для обитающих там людей, в том числе для переселенцев, мигрантов, беженцев, как их ни называй. 

Из бывших союзных республик в Россию на заработки едут преимущественно те, чье положение резко ухудшилось после распада Союза. Прежде всего, из среднеазиатских или, как их сегодня называют, центральноазиатских стран - Таджикистана, Киргизии, в значительной степени Узбекистана, хотя потенциально это богатая страна. Туркмения – довольно замкнута, там, по сути, деспотия, и оттуда особо не выедешь - в ином случае приезжали бы и оттуда. При наличии массы нюансов, в целом это - то общее, что наблюдается в миграционных процессах и в ЕС, и в Россию. 

В чем разница? Она состоит в том, что, Россия все эти 25 лет после распада Союза (и до того тоже, в рамках Советского Союза, но сейчас это особенно видно) всячески пытается не разжигать военные конфликты, столкновения в бывших республиках, не рушить местные политические режимы, нравятся они Кремлю или нет. Хотя с точки зрения Запада их можно расценивать как деспотические или авторитарные. 

Так вот, логика России проста и она основана на здравом смысле и на собственно политических представлениях. Если ты разрушаешь режим, который правит пусть не лучшими, с точки зрения Запада, методами (а кто, собственно, сказал, что эти методы должны быть всюду одинаковыми и обязательно соответствовать западным лекалам?), мало того, что устраиваешь проблему в виде потока беженцев к себе. Ты еще и там не устанавливаешь ничего хорошего на длительную перспективу, а получаешь хаос, военные действия, автоматическое возникновение всяческого экстремизма вплоть до самого жестокого терроризма с религиозным оттенком. То есть фактически ты создаешь проблемы сам себе, внутри себя, вокруг себя и еще тем людям, которые там живут. 

Повторю, логика России – это и здравый смысл, и элементарное политическое предвидение. А вот Запад, Западная Европа и, конечно, Америка, то и дело свергает «восточные деспотии», «авторитарные режимы». И делает это или своими руками, непосредственно, или же путем инициированных, спровоцированных им «цветных революций». Вот в чем главное отличие! 

Россия пытается поддерживать максимальную стабильность, имея в виду, что в перспективе так или иначе все авторитарные режимы демократизируются. Это может произойти, например, после смерти авторитарного руководителя, который эту местную деспотию установил, и появления новых лидеров. (Между прочим, в составе СССР все эти нынешние самостоятельные государства по всем формальным признакам были парламентскими республиками - ими фактически руководили коллективные Верховные Советы пусть и при господстве идеологии одной коммунистической партии, и уровень жизни там был выше, чем теперь). Могут быть и другие причины, но тенденция к тому, что демократизация там рано или поздно происходит естественным путем (если, конечно, не мешать этому процессу, не подталкивать его или тормозить) в рамках национальных и политических традиций этих народов, территорий, стран, государственных образований - налицо. И этот процесс сопровождается, как правило, помимо политической стабильности, тем, что там постепенно наращивается экономический потенциал и, соответственно, местное население живет лучше. 

Конечно, миграция является проблемой и для России и довольно острой - взять хотя бы взаимоотношения между коренным населением страны и приезжими. Но ничего подобного, по крайней мере, пока, тому, что происходит в странах Западной Европы, мы у себя не видим. 

Распад Советского Союза привел к установлению на бывших восточных территориях Союза авторитарных режимов (во всяком случае, эти режимы гораздо менее демократичны, чем были тамошние советские институты), к упадку местной промышленности и экономики, которые в советское время Москва всячески развивала часто в ущерб развитию собственно России, ядра СССР, и усилил миграционный поток из бывших республик в РФ (он все равно несравненно меньший, чем тот, который движется в Западную Европу). И все это было следствием крушения СССР, как государства, а не результатом целенаправленной политики Москвы: «Давай-ка мы свергнем в советском Узбекистане, Таджикистане или Казахстане не нравящийся нам режим и посмотрим, что из этого выйдет». Нет, Москва так не действовала. А вот Западная Европа и США именно так и поступали. На что они надеялись, о чем думали – это одному Богу или уже Аллаху известно. Это была их бессмысленная, как теперь выяснилось, но осознанная политика, которую они проводили в здравом уме.

 Поскольку никаких своих ошибок европейцы признавать не хотят (за исключением некоторых мелких) и менять эту политику не собираются (это мы видим до сих пор на примере Сирии, а до этого был целый ряд «экспериментов» - Ливия, Афганистан, Ирак и др.), то можно предполагать, что, по крайней мере, до смены нынешнего поколения политических руководителей ведущих стран ЕС проблема с миграцией останется без изменений. Без появления нового поколения руководителей, которое не связано напрямую с этими ошибками и которое может их признать и попытаться поменять нынешнюю европейскую политику, ничего не изменится. Хотя и тогда, по моему мнению, мало что поменяется. 

Тут уже надо говорить о судьбе Евросоюза в целом. Если раньше проходил процесс вестернизации Северной Африки и Ближнего Востока, то теперь в результате, в частности, политики европейцев, о которой я говорил, идет процесс истернизации уже самой Европы. Это является гигантским цивилизационным изменением, и, можно предположить, что один из вероятных вариантов будущего состоит не в том, что страны Северной Африки и Ближнего Востока все-таки несмотря на неудачи в ближайшие если не годы, то десятилетия, станут более демократическими, а в том, что европейские страны станут более авторитарными. То есть, Европа может получить результат, прямо противоположный тому, к чему она стремилась – европейцы хотели демократии на Севере Африки, а получат авторитаризм в собственных странах, на своей территории. 

И поскольку в ведущих европейских странах сохраняется высокий уровень жизни, который достигнут, в частности, за счет политики сначала прямого ограбления своих бывших колоний, а потом присвоения их богатств в скрытой форме, например, под видом общих рынков, то поток людей с Востока и с Юга в ЕС, по моему мнению, усилится, увеличится. Мы просто увидим, что Ближний Восток со всеми своими традициями переместится в Европу. 

Что же касается России, то при всех недостатках той линии, которую она проводит по отношению к бывшим республикам Союза, при всей сложности с проблемой миграции (хотя она не идет в сравнение с той, которая существует в ЕС) у нас таких перспектив, во всяком случае, в ближайшие годы и десятилетия нет. В этом смысле «европейскость» России увеличивается, а «европейскость» государств Евросоюза, кроме нескольких стран, например, Венгрии, которые сопротивляются этим процессам, уменьшается. 

Виталий Третьяков, декан Высшей школы (факультета) телевидения МГУ им. М.В.Ломоносова, писатель, политолог - для Агентства ФинЭк