ЦБ вкупе с Минфином хотят спасать банки за счет их кредиторов

Видимо, отреагировав на критику относительно отсутствия свежих идей, Центральный Банк поручил заместителю председателя поделиться с народом кое-какими задумками. В кулуарах петербургского банковского форума Михаил Сухов рассказал окружившим его слушателям, что Центральный Банк в содружестве с Минфином готовят законопроект о возможности привлечения средств кредиторов банка для санационных мероприятий.

Смысл операции, которая в международной практике называется bail–in, заключается в следующем: средства кредиторов банка (в основном депозитов физических или юридических лиц) обмениваются на акции этого заведения или размещаются на специальных счетах, именуемых «субординированные депозиты». Естественно, без предварительных консультаций с владельцем средств. То есть, по-русски говоря, принудительно. Надо сказать, что широкого применения данная идея по понятным причинам не нашла нигде кроме Кипра в 2013 году. Но тогда на грани банкротства стояла вся страна целиком, и от спасения ее банковской системы зависела государственность. Условия были чрезвычайными и меры потребовались чрезвычайные. Хотя и они не обошлись без бурных дебатов и протестов.

Несмотря на то, что у нас ситуация совершенно иная – мы то и дело отталкиваемся от очередного дна и вот-вот начнем всплывать – наш Минфин лелеет эту мысль не один год. Пока, правда, безуспешно. Но объединив усилия с мегарегулятором, он на сей раз близок к достижению заветной цели. Аргументация финансовых чиновников крайне незатейлива и соответствует их образу мыслей. В их представлении, крупные вкладчики мало чем отличаются от акционеров. И вклады у них крупные, то есть поддерживают ресурсную базу, и размещаются на длительный срок - ну чем не вложения в капитал? А раз так, значит эти «акционеры по факту» должны принимать самое деятельное участие в санации банка. Теоретически похоже на правду, а вот практически, увы!

Критиковать позицию Минфина даже неловко. Но необходимо. Начнем с того, что в обществе, где законодательно закреплено право частной собственности, никто не может распоряжаться имуществом (средствами) владельца, кроме него самого (за исключением случаев, когда принимается судебное решение). Если бы владелец средств решил, что он хочет стать акционером, он бы нашел способ им стать. Но не стал. По каким-то ему одному ведомым причинам (кстати, он о них совершенно не обязан никому докладывать) он решил разместить деньги во вклад. И никто не вправе навязывать ему своего мнения. Независимо от того, в каком положении находится банк.

В этой связи возникает обычный в таких случаях вопрос - а почему, собственно, клиент банка (крупный или не очень) должен расплачиваться за огрехи менеджмента? Как правило, топ-менеджеры банка люди далеко не бедные. Может быть, следует их как-то поплотнее привлечь к процедуре? Ведь именно они довели финансовое учреждение до краха, им и отвечать. Однако, по практике они не только не несут никакой ответственности (за исключением случаев доказанного открытого воровства), но и занимают руководящие кресла в соседних банках.

И, наконец, кто и по каким критериям будет определять, кто является крупным кредитором, а кто нет. На Кипре лимит был установлен в 100 тысяч евро. Сумма не маленькая, но и настолько внушительная, чтобы гражданин считался толстосумом. Тем более, если это его единственная сотня тысяч. И вполне возможно, что она могла предназначаться для совершенно иных целей – квартира, загородный дом (заметим, все не запредельного качества за эти деньги), обучение детей, автомобиль. Так, кто дал право распоряжаться чужими деньгами? Заставлять расплачиваться за чужие ошибки?

Нетрудно предвидеть минфиновский контраргумент - ведь деньги не конфисковывают, а меняют на акции. Но тогда еще один неудобный вопрос - сколько будут стоить эти акции, по какому курсу их будут обменивать? Кто гарантирует, что курс, если не будет расти, то хотя бы удержится на уровне обмена, а акции не превратятся в красочные бумажки? Понятно, что никто. Вот в этом, видимо, и весь смысл задумки финансистов.