Как избежать дихотомии в дискуссиях об экономической реформе
- Опубликовано 05 февраля 2016
- Экономика
- Автор: Акио Кавато
Сегодня в России на фоне резкого падения цен на нефть возобновляется дискуссия о необходимости реформы экономики. Общая картина производит впечатление дежавю; как будто и консервативные, и либеральные участники этой дискуссии не выучили ничего нового со времен ельцинской эпохи.
Это очень опасно для будущего России, тем более что экономики в США, ЕС, Японии и в ряде других индустриальных держав вступают в эпоху кардинальных инноваций, что может привести к новой индустриальной революции и даже к наступлению новой цивилизации. Если сегодня не обращать внимания на эти тенденции, если упустить момент и не перейти на иную ступень осознания сложившихся реалий, то Россия, боюсь, обречена на повторение свойственного ей порочного исторического цикла: передел интересов — охранение результатов передела в жестком режиме — накопление неудовлетворенности — новый передел интересов.
Перейти на иную ступень означает способность производить передовые в технологическом отношении продукты, причем не в малом количестве образцов, а в большом количестве и с прибылью. Такое производство должно изменить существующий мир, привести к достижению более высокого уровня жизни для как можно большего числа людей. Как этого добиться, на чем сосредоточиться, что и где изменить — об этом в России мало кто говорит. Чаще спорят совсем о другом.
В российских дискуссиях о реформе я часто обнаруживаю дихотомию между рыночным хозяйством и государственным контролем. Эта дихотомия порождает бесконечные споры между либералами и консерваторами о приоритетах, но это ни к чему созидательному не ведет и не служит интересам общества. Дело в том, что даже на Западе элементы рыночной экономики и государственного контроля переплетаются, а оптимальная смесь (best mix) между двумя началами определяется в зависимости от специфики каждой страны и конъюнктуры. Например, в Японии производство почти всех потребительских товаров подчинено рыночным принципам с жесткой конкуренцией между предприятиями, в то время как, скажем, сфера сложного машиностроения и промышленного оборудования чаще зависит от квазигосзаказов, хотя и здесь действуют законы жесткой конкуренции.
Поэтому для России, как мне представляется, первоочередная проблема сводится не к выяснению отношений между "рыночниками" и "государственниками", а к решению прикладной задачи, то есть к поиску и установлению своего best mix, который отвечал бы требованиям времени и специфике момента. Фундаменталистский подход противопоказан. Например, в Индии своего рода переизбыток демократии и защиты прав на владение собственностью, и эти моменты мешают быстрому развитию страны. Уже столько лет правительство Японии готово предоставить Индии большой объем льготных кредитований на строительство инфраструктуры, но правительству Индии не удается закупать у крестьян земли для строительства железных дорог и автострад.
Европейцы, со своей стороны, тоже способствуют фундаментализму, когда они гордо заявляют, что демократия и право на владение собственностью являются залогом их развития. Они должны отдавать себе отчет в том, что Англия, например, начала свое бурное развитие за счет "экспроприации" испанских кораблей с американским золотом, торговли африканскими рабами, эксплуатации Индии и наркобизнеса с Китаем. Без колоний, которые служили метрополии, помимо всего прочего, еще и как рынки сбыта, Англия не смогла бы совершить индустриальную революцию. Иными словами, демократия, права человека и свобода, равно как и другие прелести современной цивилизации, постепенно формировались в Западной Европе только в XIX веке. Они результат экономического роста и не являются его причиной.
Убежден, что признание этой нехитрой истины сразу снизит градус ведущихся в России споров. Дискуссия об экономической политике должна отделяться от необоснованных предубеждений, амбиций и политических расчетов.
Времени для принятия эффективных решений в нынешних непростых условиях немного. Так что у обоих полюсов (при всей непримиримости занимаемых их представителями позиций) насущная задача на самом деле одна: надо по возможности быстро и четко разглядеть, что можно сделать и что надо изменить в структуре экономики для развития страны.
