О стремительно нищающей России

Вот мы с вами и дожили до того дня, когда честный труд по найму не только не обогащает, но совершенно точно обедняет как минимум половину работников. Медианную российскую зарплату, пожалуй, уже можно называть символом вопиющей бедности. А если копнуть зарплатную статистику ещё глубже, то откроются и вовсе удивительные вещи.

Vox populi – vox Dei. Согласно данным свежего опроса ВЦИОМ, черта бедности в современной России – это в среднем 15 тыс. 506 руб. в месяц на одного члена семьи. И по результатам того же опроса, две трети российских семей до этого уровня не дотягивают.

Конечно, в характере русского человека – время от времени прибедняться, чтобы не сглазить. Но показатели официальной статистики свидетельствуют, что в данном случае народное мнение более-менее верно определяет существующую картину мира.

По итогам прошлого года модальная зарплата в России – та, которую получают большинство работников – составила 17 тыс. 559 руб. Если учесть, что статистика оперирует начисленной, т.е. доналоговой заработной платой, а средний респондент социологов – чистой, т.е. за минусом НДФЛ, то окажется, что большинство тружеников получают на руки после вычета налогов меньше субъективно определяемого уровня бедности – 15 тыс. 276 руб.

Можно задаться сравнениями не с модой, а с медианой. В этом случае классическое российское домохозяйство – работающие родители + несовершеннолетний ребёнок – в половине случаев оказывается также бедным-пребедным. Медианная зарплата по итогам 2016 года составила 26 тыс. 544 руб., после налогов – 23 тыс. 275 руб. у одного родителя и 23 тыс. 93 руб. у второго (использованы стандартные налоговые вычеты на ребёнка). На троих выходит по 15 тыс. 456 руб. в месяц, что опять-таки ниже вычисленного социологами уровня бедности.

Иными словами, честный труд – занятие социально бессмысленное, не позволяющее уйти от нищеты и жить более-менее достойно.

Меж тем всего полтора года назад субъективный уровень бедности был почти на треть ниже нынешнего – 11 тыс. 173 руб. И со статистикой зарплат он соотносился намного оптимистичнее. Столь стремительный рост этого показателя, намного превышающий динамику официальной инфляции, отражает как раз удорожание потребительской корзины малообеспеченных слоёв. Именно там велика доля продовольствия, коммуналки, транспорта, школьных и детсадовских поборов – всего того, что росло в цене быстрее, чем, например, бытовая техника или фирменная одежда.

Впрочем, наблюдаемая населением инфляция всегда сильно выше той, что рассчитывается государственной статистикой по официальной методологии.

Отчасти в этом проявляется уже упоминавшийся эффект корзины, отчасти эффект памяти: негативные вещи, такие как подорожание продуктов питания, люди помнят лучше, чем позитивные. Но в значительной части такая субъективная оценка отражает вполне реальное увеличение среднего чека при в целом неизменном наборе покупаемых товаров. Одной из причин этого могут быть неприятные изменения в качестве продукции низших ценовых сегментов, вполне объяснимые в кризис. Впрочем, это тема отдельной большой заметки.

В любом случае, как по опросам, так и по динамике реальных располагаемых душевых доходов среднестатистический, медианный и модальный россиянин стал жить хуже, чем 2-3 года назад. И даже начал это осознавать. Отсюда и наметившийся рост неодобрения политики президента и деятельности правительства. Это, конечно, ещё не основание для революций, но уже повод серьёзно задуматься...

А вы за последние два года стали жить беднее или богаче?

http://a-nalgin.livejournal.com/1342773.html