Прогноз Минэкономразвития: уточнения сделаны, вопросы остаются

Прогноз Минэкономразвития на «плановый период до 2020 года», представленный на днях заинтересованной общественности, несмотря на то, что назван «уточненным», оставляет немало места для вопросов. Не будем слишком придирчивыми и оставим без внимания определение «плановый». Хотя очень хочется поинтересоваться, с каких пор в рыночной экономике завелись «плановые периоды»? И что вообще в рыночном хозяйстве можно жестко «спланировать»?

Видимо, в министерстве знают секрет. А поэтому без тени сомнения называют курс национальной валюты к концу года на уровне 68 рублей за доллар. Правда, с оговоркой, что такой курс сложится при цене нефти 40 долларов за баррель. Уточнение совершенно не лишнее. Но опять вопрос: на основании каких рассуждений пришли к заключению, что нефть будет стоить столько? И не просто пришли к заключению, но и заложили именно эту цифру в документ? (Заметим, что интерес к валютному курсу отнюдь не праздный – с ним тесно связаны виды на бюджет, инфляцию, а, значит, конкретные действия по управлению экономикой).

Прежде всего, уточним, что цена на нефть – категория не вполне экономическая. Разумеется, в ней много от потребления, спроса и подобных вещей, связанных с темпами роста основных локомотивов, на основании чего пытаются строить прогнозы. Но и немало от политики - соотношения сил на мировой арене продавцов, столкновения их национальных интересов, нередко эгоистичных, а потому малопредсказуемых. Но это в мировом масштабе.

А применительно к России, жесткой привязки курса национальной валюты к нефти уже не существует. Зависимость, бесспорно, осталась. Но далеко не столь безусловная как еще несколько лет назад. Достаточно посмотреть на кривые цен на нефть и движения котировки рубля к доллару, чтобы увидеть, что нефть дешевеет, а рубль укрепляется, что есть временные участки, на которых движение рублевых котировок и стоимости нефти разнонаправлено.

Конечно, грустно расставаться с таким простым и понятным курсообразующим фактором, как цена главного экспортного продукта. Но что делать, если реальность заставляет. Эксперты должны уметь избавляться от догм, мешающих адекватно оценивать состояние хозяйство страны.

А действительность заставляет вспомнить, что деньги (валюта) суть производная от реальной экономики. Сейчас любят говорить о том, что современные деньги оторвались от реальной экономики, построены целиком на «доверии». Даже термин придумали – «фиатные деньги». В известной мере так. Но не совсем. Если бы деньги были полностью «фиатными», то не было бы проблем с установлением курса, укрощением инфляции. Какой курс назначил - таким он и будет. Сказал инфляции «стоп», и рост цен прекратился. Но не получается. Да и золото опять в цене - растет на фоне неустойчивости мировой обстановки. Значит, фиатные деньги не так хороши и надежны. И не совсем они фиатные.

Когда практически вся экономика зависела от добычи черного золота (включая экспорт), тогда и валюта практически целиком зависела от нефтяных поставок за рубеж. Но теперь–то ситуация иная. Экономика постепенно набирает силу (Минэкономразвития на этот год, кстати, в том же «уточненном» документе предполагает, что темп роста составит 2 процента), хотя и неравномерно по разным секторам и отраслям хозяйства. А это значит, рубль «отвязался» от черного золота. Между прочим, это очень важное уточнение для прогноза курса валюты.

Но если уже не полностью зависит от нефти, то от чего? Вспоминаем теорию. Экономики разных стран отличаются по структуре отраслей, эффективности производства. Поэтому набор продуктов в одной стране и такой же набор продуктов в другой будут стоить по-разному. Соотношение сумм затрат на «корзину» определят так называемый «паритет покупательной силы (способности)» - ППС.

Величина эта чисто теоретическая, поскольку корзинка включает весь спектр товаров – от бетона и металлоконструкций до шоколада и плюшевых игрушек. Но трудности расчетов не означают, что ППС не существует. Он является якорем, к которому привязаны курсовые соотношения. А курс в его практическом виде оформляется в процессе внешнеторгового обмена, когда товары (и услуги) реально сталкиваются на рынке. Продавцы и покупатели, устанавливая контрактные цены в процессе переговоров по поставкам, фактически определяют котировки пар валют. Понятно, что спектр реально торгуемых товаров уже, чем теоретический набор ППС, который не имеет таких ограничений. (Железобетонными блоками торгуют редко). Действительно, практический курс не будет совпадать с теоретическим (если его удастся посчитать). Но отличаться будет отнюдь не в разы. Ведь при «уторговывании» внешнеторговых цен коммерсанты интуитивно ориентируются на уровень ППС, хотя и не всегда об этом подозревают.

И, наконец, последнее уточнение курса произведут конъюнктурные факторы (движение потоков капиталов через границы, увеличивающие или уменьшающие спрос на валюту, а потому влияющие на ее курс). Обратим внимание на то, что они лишь «уточняют», а не «определяют». Конъюнктурные факторы, которыми оперируют в прогнозах растиражированные аналитики, могут лишь отклонять курс от тренда, прочерченного фундаментальными экономическими и внешнеторговыми факторами. А потому…..

А потому, прежде чем прогнозировать курс национальной валюты, необходимо уточнить, что экономика не в лучшем состоянии, но отнюдь не «разорвана в клочья» и даже демонстрирует признаки оздоровления; внешнеторговый баланс сводится без напряжения; с бюджетом чуть похуже, но в допустимых рамках; внешний долг один из самых низких в мире; а золотовалютные резервы, напротив, в ряду самых крупных. Вот такие «уточнения», которые, прочерчивают вполне определенную траекторию движения курса национальной валюты. Правда, отличающуюся от прогнозов уважаемого ведомства, хотя и «уточненных».

Михаил Беляев, главный экономист ИФРУ, ведущий аналитик Агентства СЗК