Ключевая ставка: повысил ЦБ, объяснил Минфин

Надежды, конечно, были, но холодный анализ подсказывал, что ключевая ставка будет повышена. Так оно и произошло – Банк России добавил 0,25 %, и теперь она составляет 4,5 %. Это та цена, которую банкам придется уплачивать регулятору в случае заимствования у него средств. Сами же они будут кредитовать экономических агентов, естественно, накинув еще несколько процентов. Если учесть, что средняя норма прибыли в промышленности не превышает 10 %, а чаще останавливается на 8 %, то несложно представить в каких стесненных финансовых условиях им придется действовать. 

Регулятор ровным, но не терпящим возражения тоном, пустил в ход стандартные объяснения типа «возросших инфляционных ожиданий», «исчерпания потенциала низкой ставки», «выхода темпов инфляции за пределы таргета». К стандартным объяснениям можно задать столь же стандартные вопросы (которые так же стандартно остаются без ответа и реакции со стороны ЦБ) – почему решили, что потенциал низких ставок исчерпан, почему руководство регулятора уверено, что между ставкой и инфляцией существует непосредственная связь, почему, в конце концов, вполне умеренная инфляция назначена главным экономическим злом, с которым надо бороться всеми силами и средствами. 

Рассуждая об инфляции, надо бы иметь в виду, что на практике «инфляция» в зависимости от темпов распадается, как минимум, на три вида с совершенно разными последствиями для экономики. И, соответственно, методов борьбы с ней. Если они вообще необходимы в данный период. Так, гиперинфляция, измеряющаяся десятками процентов, действительно, сметает все на своем пути и имеет деструктивное воздействие. Галопирующая – в пределах 20-25 % – осложняет развитие, нарушает пропорции и экономические взаимозависимости. Но не содержит разрушительного потенциала и приходит в норму по мере прогресса в экономике, который достигается с помощью определенных мер воздействия, не мешающих бизнесу. А есть инфляция умеренная. До 10 %. То есть та, с которой мы имеем дело. Развитию производства она даже помогает, поскольку промышленники могут реализовывать продукцию по более высоким ценам (что создает стимулы для бизнеса) и возвращать кредиты и проценты по ним обесцененными деньгами. 

Понятие «инфляционных ожиданий», действительно существует в теории, но в качестве двигателя роста цен находится на пренебрежительно далеком по значимости месте. Экономика «не различает» инфляцию в четыре и пять процентов. Зато промышленники очень остро чувствуют разницу между 4,25 % и 4,5 % и реагируют на обещания повысить ставку до 5-6%. Так стоит ли ради этого одного процента, то есть достижения пресловутого «таргета» (не понятно, как вычисленного) затягивать петлю на шее промышленности? 

И это в тот период, когда экономике необходимо не только выходить из пандемического застоя, но и двигаться ускоренными темпами вперед, да еще на новой технологической основе. ЦБ решил на сей раз не ограничиваться общими рассуждениями, а уточнил, что, мол, ставку повысили еще и потому, что без этого товарная масса не успела бы за денежной. Аргументов в подтверждение как водится, не привели, зато спровоцировали естественно вопрос: «А как товарная масса уравновесит денежную, если производство с помощью ставки затормозили?». 

Ответить на эти вопросы трудно, поскольку действия регулятора никак не сообразуются ни с теорией, ни с практикой. Но на помощь Банку пришел братский Минфин. Совсем недавно на Всероссийской банковской конференции зам главы ведомства (по сообщению ТАСС) сообщил участникам (а заодно и всему народу): «...Ставки будут расти. И это неизбежно. Может быть до 5-6 %. Мы этого не знаем, но диапазон задан во всех официальных документах (знает ли об этом инфляция? – авт.). В любом случае это будет выше, чем сейчас. Это то, что должны все понимать». 

Понимания от такого, с позволения сказать, объяснения больше не стало. Осталось только запомнить. Прямо как в известном анекдоте. Хотя почему-то в данном случае не смешном.

Михаил Беляев, ведущий аналитик Агентства СЗК