Парадокс цен, которого на самом деле нет

После коронавирусного карантина жизнь постепенно оживляется. Одними из первых воспрянули цены. Дорожает практически все – квартиры, подсолнечное масло, сахар, бензин. Каждый сам может убедиться, если зайдет в магазин с некоторым даже не особенно продолжительным интервалом. 

Правительство, обеспокоенное уровнем жизни трудящихся, который на этом фоне приостановил доселе неуклонное движение вверх, принялось за дело. Сначала последовали объяснения. Стандартные. И за рубежом цены растут, а экспорт поэтому вырос, оголив внутренний рынок, и когда-то неурожай какой-то где-то был и граждане виноваты, что все бросились скупать и т.д. Цены продолжали расти, объяснительные аргументы исчерпали свой потенциал, надо было что-то предпринимать более результативное. 

Для непрофессионалов нет смысла перечислять набор мер, направленных на сдерживание цен. И долго и непонятно. Лучше сразу вывод – все они имеют одну общую черту. И именно она не позволит мерам принести искомый результат. Во-первых, все они обращены к производителю (оптовому звену). Во –вторых, трактуют рынок в классических терминах – полно независимых производителей, а цена формируется под влиянием соотношения спроса и предложения. 

Тот классический рынок, если когда-то и был, в настоящее время присутствует только в учебниках по экономике. Мы имеем дело с рынком, на котором доминируют крупные компании, что дает им возможность не приспосабливаться к рынку с его «спросом и предложением», а самому рисовать цифры на ценниках. Естественно, рука как-то сама выводит повышенные цифирки. 

Это свойство крупных компаний, занимающих доминирующие позиции (монопольные). Собственно, компании к такому положению на рынке и стремятся всеми силами. И в результате получается совсем другой рынок. (На эту тему тоже много книжек написано, их надо только прочитать). Бороться с таким ценовым произволом «классическими» методами невозможно. Они в такой ситуации совершенно бесполезны, поскольку направляются не по адресу. 

В странах с более длительными рыночными традициями это поняли более ста лет назад. (В США первый такой документ , вошедший в историю как Акт Шермана, был принят в 1894 году). И для борьбы с монополиями завели у себя антимонопольные ведомства. Причем придали им практически неограниченные властные полномочия – и наблюдать за рынком (ценами), и делать выводы, а, главное, принимать меры к тем, кто не может удержать себя в рамках ценового приличия. И меры, поверьте, такие, что мало кому в голову приходит включать музыку для «вальса этикеток». 

Смысл заключается в простой особенности монополистического ценообразования. Вздувают цены вовсе не оптовики (производители), а труженики розничного звена. В «зазор» между оптовой и розничной ценой уложена не только средняя прибыль, без которой рынок немыслим, но и «монопольная» составляющая. Антимонопольное ведомство вот с этим навесом и призвано бороться. Именно специальное ведомство, обладающее немалыми полномочиями. А не «коллектив борцов» в составе минсельхоза, минэнерго, минэкономразвития, статистического бюро (все совпадения случайны), каждый из которых работает по своему направлению и занимается заключением каких-то туманных соглашений с производителями. Во-первых, коллективная ответственность – это значит никакая, во-вторых, применяются «увещевательные» методы, то есть никакие, в –третьих, не по адресу. Соответственным будет и результат.  

Пресловутое и растиражированное клише-объяснение, что мы, мол, не можем и не будем вмешиваться в работу рынка, в данном случае не срабатывает. Антимонопольное ведомство ограничивает вовсе не цены, а аппетиты монополий к получению сверхприбыли. На поверхности явлений вроде бы одно и то же. Но по содержанию, а главное, по последствиям совершенно разные вещи. Ограничение цен (директивное) действительно приводит к дефициту, поскольку ломает соотношение спроса и предложения, делает производство невыгодным (или ведет к придерживанию товара в подсобках). А обуздание аппетитов монополий, напротив, восстанавливает равновесие на рынке, не давая монополиям его нарушать. При этом, ни о какой «продразверстке» речи нет. Компания – продавец получает среднюю прибыль. И это нормально. Но не сверхприбыль. И дело вовсе не в необоснованном обогащении. А в том, что монополистические усилия нарушают работу рынка. В политэкономическом смысле, да и бытовом тоже со всеми негативными последствиями. 

Вот такой парадокс ценообразования. Хотя, никакого парадокса вовсе нет – антимонопольное ведомство не дает нарушителю пересекать границы и устанавливать свои, удобные только ему, правила игры в ущерб веем остальным.

Михаил Беляев, ведущий аналитик Агентства СЗК