Трехуровневая банковская система от ЦБ – игра в «эффективный надзор»

Банкиры и журналисты, приехавшие за новостями на традиционный сочинский форум «Банки России – XXI век», который завершился на прошлой неделе, не просчитались. Глава Банка России сообщила о проекте радикального переустройства банковской системы. Теперь она будет трехуровневой. Банки будут поделены на категории в зависимости от принятых рисков, что и станет определять регулятивные подходы к их деятельности. «Мы скорректировали (выдвигался ряд предложений, которые были отвергнуты в ходе обсуждения.- М.Б.) способы определения, к какой категории относить банк, но принципиально идея осталась та же – чем меньше риск принимает на себя банк, тем проще должно быть регулирование. В этом и есть суть пропорционального регулирования»,- поделилась новаторским решением Эльвира Набиуллина. 

На бумаге выглядит вроде бы логично – меньше рисков - проще надзор. Однако даже первые попытки вникнуть в технику практического воплощения идеи, создают впечатление очередных административно-чиновничьих игр в «эффективный надзор», демонстрацию активности на этом направлении, а не качественное улучшение системы надзора. Начать с того, что, вопреки заявлениям, банки по группам будут делить все-таки по величине, поскольку что-либо новое, а, главное, применимое на практике крайне сложно, если вообще возможно. По этому критерию в первую группу войдут системно-значимые банки, во вторую – «крупные и средние», и, наконец, небольшие банки с «простым» бизнесом. В соответствии с таким делением надзорная мысль идет по следующему руслу: к системно-значимым банкам будут применяться более высокие требования; к крупным и средним - базовый набор инструментов регулирования и надзора; к небольшим, понятное дело, упрощенная система регулирования при одновременном ограничении их деятельности. Теоретически – почти безупречно. С позиций практика – одни загадки. 

Мировой опыт, действительно подсказывает, что системно-значимые банки должны находиться под более пристальным надзором, поскольку от их состояния во многом зависит банковское сообщество в целом. Но у нас такой опыт уже был. Летом 1996 года при Центральном Банке РФ было создано Второе операционное управление (ОПЕРУ-2), которое такими банками и должно было заниматься. Возглавлявший его чиновник был даже повышен до уровня зампреда Банка России. Предполагалось, что под надзор этого уважаемого органа подпадут 30 кредитных организаций. Реально перевели 14, на которые, правда, приходилось 2/3 активов и 90 процентов вкладов населения. Предполагалось, что надзор будет такой эффективный, что банки будут просто «непотопляемыми», а в случае чего государство им поможет. Рука помощи потребовалась неожиданно быстро. Осенью 1998 года значительная часть банков из списка ОПЕРУ-2 прекратила существование (не помогли даже 15 млрд. рублей, направленных в экстренном порядке на поддержание будущих банкротов). Само подразделение было формально включено в состав Московского главка Банка России, а фактически ликвидировано. Итог не вызывает удивления, поскольку деятельность ОПЕРУ-2 не затрагивала содержания надзора. 

Еще одна попытка «особого отношения» к крупнейшим банкам была предпринята в 2002 году. В крупнейшие банки было решено направить кураторов от ЦБ РФ, которые должны были иметь доступ к документации банка, присутствовать на заседаниях советов директоров, правда, с правом совещательного голоса и т.д. Нужно ли уточнять, какое сопротивление это вызвало у банковского сообщества? На деле должность куратора (в несколько банков все-таки удалось внедрить представителя регулятора) превратилась в синекуру с нулевым надзорным результатом. 

Не исключено, что на этот раз опыт будет более результативным. Но почему-то именно эти эпизоды новейшей истории банковского дела всплыли в памяти. 

В отношении крупных и средних банков картина более понятная - к ним собираются применять «базовый» набор средств. Что ж и тут в логике не откажешь – есть усиленные меры, есть упрощенные (для первой и третье групп), а для тех, кто между ними – базовые. Но как это будет выглядеть с содержательной точки зрения? Что подразумевается под  «базовым» набором, пока остается в тени. Останется ли он прежним, существующим в настоящее время? Или будет разработана какая-то новая «база»? Будет ли что-то исключено или, наоборот, включено? Нетрудно предположить, что практикующие банкиры находятся в тревожном ожидании. 

Третья группа банков пока прецедентов не имела. Может быть, поэтому к ней больше всего вопросов. Прежде всего, относительно ограничения круга операций, в чем, собственно, видится смысл выделения мелких банков в отдельную категорию. Правомерно ли считать, что именно малые банки при выполнении определенных операций (одних и тех же) более подвержены риску, чем крупные? Было ли учтено, что ограничение активных операций негативно скажется на возможности получения прибыли, а значит и на финансовом положении организации? То есть результат противоположный тому, к которому стремились? Как соотнести требования по снижению рисков с предположением, что малые банки займутся кредитованием небольших предприятий, которые как раз находятся в зоне риска, а значит об упрощении «пропорционального» надзора говорить не приходится? И, наконец, в чем будет заключаться «упрощение» регулирования? Не на словах, а на деле. Если устранят из отчетности десяток малоинформативных показателей, смягчат или вовсе отменят пару-тройку так называемых обязательных нормативов, упразднят какие-то формы отчетности, то стоит ли эти мероприятия выдавать за решительный шаг в направлении повышения эффективности надзора? 

Предлагаемые преобразования выглядят логично, и даже теоретически обоснованно. Однако логика административно-чиновничьего аппарата редко выходит за рамки организационных передвижек. В недрах административных офисов царит непоколебимая уверенность в том, что стоит создать какие-то новые структуры, разбить «курируемых» на категории, классы, виды и подвиды, и дело наладится. Бывает, что налаживается. Но чаще реорганизационная активность подменяет сущностные и содержательные преобразования, реально идущие на пользу дела. 

 Михаил Беляев, ведущий аналитик Агентства ФинЭк, к.э.н.