Центробанк на пути экономического роста

Как в известном анекдоте – в экономике две новости. Хорошая и плохая. Плохая– Центробанк все-таки повысил ключевую ставку. И хорошая – всего на 0,25 %. 

Хороша она с точки зрения регулятора тем, что позволит затормозить инфляцию, которая беспокоит население. То, что у нас инфляция имеет немонетарный характер, а значит, меры регулятора стреляют мимо цели, в расчет не принимаются. Иными словами, инфляция именно на эти меры не реагирует. 

Ничего хорошего не предвидится. Зато плохое просматривается практически без интеллектуального напряжения. Плохое заключается в том, что в условиях дорогих кредитов предприятиям (всех сфер экономики и всех размеров) действовать крайне затруднительно. Им заемные деньги нужны и для поддержания текущей деятельности (оборотные средства), и для инвестиционной (основа расширения производства). 

А раз так, то трудно рассчитывать на экономический рост, создание рабочих мест с достойными заработками. 

Регулятор, повышая ставку, ссылается на заботу о населении. Он, судя по всему, искренне верит, что таким образом заморозит цены. А заодно даст возможность получать повышенные проценты по вкладам, укрепляющие благополучие (насколько мизерное  получится увеличение дохода по весьма скромным сбережениям, естественно, не уточняется). В качестве аргументов упоминают какие-то когда-то кем-то проведенные опросы, по результатам которых получалось, что людей больше всего беспокоит «вальс этикеток». Наверняка, в опросных листа не было вопроса о том, что люди предпочитают – легкий рост цен или стабильные рабочие места с высокими заработками, перекрывающими темп инфляции. Ответ очевиден и без социологических исследований. 

А задумывался ли кто-нибудь, что кредит и проценты по нему погашаются из прибыли? Значит, чем выше процент, тем больше ежемесячная сумма выплат банку и тем меньше денег остается на другие расходы. Включая, между прочим, и заработную плату рабочим и служащим. 

Затрудняется и реализация национальных проектов, с которыми связывают процветание страны. Но, похоже, они рискуют остаться на бумаге. Дело ведь не в том, чтобы в рамках этих грандиозных планов на отпущенные из бюджета средства были построены предприятия. А чтобы они функционировали – выпускали нужную продукцию, а население, наконец, получило работу. 

А вот с этим как раз проблема. Видятся отголоски плановой экономики. В те времена по плану строились заводы, в директивном порядке они прикреплялись к сырьевой базе и потребителям, укомплектовывались штатом работников. В рыночной экономике предприятие все эти проблемы решает само. А если условия таковы, что постоянно наталкиваются на нехватку ресурсов? Конечно, в помощь компаниям придумывают льготные ставки, особые условия получения кредитов… Но в любом случае возникает дополнительный организационно-административный барьер, на обоснование права на  льготы о ожидание вердикта уходит время (что очень важно для бизнеса), содержится дополнительный штат, не говоря о коррупционной составляющей. Так что построить предприятие – даже не полдела. 

Есть и более глубокий пласт. Точнее, менее очевидный, но от этого не менее значимый. При повышенном проценте свободные денежные средства имеют тенденцию перемещаться в банки, оголяя фондовую биржу. (Логика владельцев свободных средств простая – зачем идти в рискованные инструменты типа корпоративных ценных бумаг, когда можно получить приличный доход в финансовых учреждениях, практически ничем не рискуя). А ведь именно на этой площадке компании могут получить бесплатные ресурсы для развития, продав там свои акции и облигации. 

Регулятор в своей практике руководствуется получившей распространение теорией таргетирования инфляции. Распространение эта теория действительно получила, но только за исключением дюжины наиболее экономически развитых стран. Там тоже есть цель по инфляции (target – цель по –английски), поскольку это важный макроэкономический показатель. Разница в «таргетировании» и «регулировании» вроде бы только филологическая. И то незначительная. 

Но с позиций теории и практики экономики – существенная. Разница в реагировании на повышение цен. У «нас» немедленное и автоматическое повышение ставки со всеми вытекающими последствиями при легком намеке на повышение цен. У «них» выдерживание паузы, изучение долгосрочности явления, вплоть до пересмотра теории. Теперь там ориентируются на «среднецелевые показатели», допуская периоды повышения показателя выше таргета в расчете на то, что придут времена, когда он опустится ниже цели, а значит «цель» будет поражена. 

Но главное в том, что в качестве конечной цели «они» видят занятость и экономический рост. А у «нас» формальный финансовый показатель, достигнутый не важно, какой ценой. 

Хотя цена известна – экономический рост и занятость населения.

Михаил Беляев, ведущий аналитик Агентства СЗК