А был ли секс в СССР?

17 июня 1986 г. в ходе телемоста, где выступали советские и американские женщины, некая Людмила Иванова произнесла фразу, ставшую впоследствии крылатой: «Секса у нас нет, и мы категорически против этого!»

Ну, мало ли что в перестроечные годы говорилось? Один Ельцин с его «лягу на рельсы» чего стоил! Однако фраза об отсутствии секса прижилась, и значительная часть нашей молодежи считает это аксиомой. Вот, семнадцатилетний недоросль на полном серьезе вещает перед телекамерой, что, мол, в СССР жить было скучно и секса не было.

Откуда же пошла такая бредятина? Видимо, дама имела в виду не отсутствие секса как такового, а отсутствие индустрии секса. А мы, грешные, кустарно занимались этим промыслом когда вдвоем, когда втроем и даже более, и если бы узнали, что в XXI веке в России будет целая индустрия секса, то, однозначно, возликовали. Но если бы нам, поколению 1945—1970 гг., кто-нибудь сказал, что оная индустрия будет навязывать молодежи геронтофилию, раздался бы гомерический хохот.

Сорок лет назад мы мечтали, чтобы у нас, как в Америке, было бы 30 каналов ТВ. Но что бы эти 30 каналов 24 часа в сутки демонстрировали бы нам секс-символы России в виде 50—80-летних бабушек и прабабушек, такого и в страшном сне присниться не могло. Старушки в париках, со вставными челюстями, с многократно перетянутыми и наколотыми ботексом лицами, силиконовыми бюстами, подпиленными ребрами и тому подобное поют, пляшут и демонстрируют свои «прелести». Их дочки давно уже вышли в тираж, и у нормальных мужиков вызывают интерес разве что их внучки. А, поди же, старушки пожизненно зачислены в секс-символы «демократической России».

А Запад нам навязывает еще более крутой секс. В глянцевых журналах, в том числе и на обложках публикуются фото обнаженных дам на последних неделях беременности, с ампутированными грудями и даже ногами. Я не удивлюсь, если завтра появятся в качестве эталона красоты «фото-ню» дам с псориазом и раковыми опухолями.

А, может, та самая ответственная дама имела в виду, что в СССР нет публичного секса? Да, мы действительно были «заткнутыми» и занимались сексом как-то в укромных местечках. А вот сейчас «продвинутая» молодежь занимается сексом открыто, в городских скверах. Старшеклассники сосутся и лапаются (сейчас это называется «пейтингом») прямо на переменках в школьных коридорах. Плывет теплоход по Волге, 16-летний парень, встав посреди солнечной палубы перед отдыхающими пассажирами, по часу лапает плоскую девицу за то место, где раньше у девочек была грудь. Говорят, это очень круто!

А что, старый, завидуешь? Нет, смеюсь и вспоминаю, как 30 лет назад на теплоходе в белую ночь на Онежском озере мы с прелестной незнакомкой не могли найти убежища — меня в каюте ждала подруга, а в ее каюте — мама. И мы залезли в теплоходную трубу, точнее, в кожух трубы. Было очень жарко, но зато весело. И кому я должен завидовать?

Ах, что за славная земля…

Но был в Стране советов и островок откровенного секса — Коктебель. До начала 1960-х годов об этом поселке знало лишь несколько сотен человек. Прославил же Коктебель советский писатель Аркадий Первенцев, напечатавший в «Советской культуре» фельетон «Куриный бог», где обличал вольные нравы отдыхающих Коктебеля. Сатирик Владлен Бахнов ответил пародией:

Ах, что за славная земля
Вокруг залива Коктебля:
Колхозы, .ля, совхозы, .ля, природа!
Но портят эту красоту
Сюда приехавшие тунеядцы, .ля, моральные уроды!

Спят тунеядцы под кустом,
Не занимаются трудом
И спортом, .ля, и спортом, .ля, и спортом
Не видно даже брюк на них,
Одна чувиха на троих
И шорты, .ля, и шорты, .ля, и шорты

Пародия быстро разошлась в самиздате и обратила на Коктебель внимание уже тысяч студентов обеих столиц.

Власти осознали, что, пропустив фельетон Первенцева, допустили серьезный промах, и обитателей советского оазиса секса оставили в покое. Это потом некоторые персонажи, в 1970-х годах державшие кукиш в кармане, сейчас публикуют байки о сотнях «кэгэбэшников», располагавшихся вокруг диссидентов на коктебельских пляжах. Они де пили не из бутылок, как диссиденствующие интеллигенты, а «у них стояло ведро с белым вином местного разлива, и они пили из него, черпая кружками».

Коктебель. 1940-е. Сейчас на этом месте пляж пансионата «Голубой Залив». Фото из архива автора

Я сам регулярно бывал в Коктебеле в конце 1960-х — в 1970-х годах и никаких кэгэбэшников не видел и не слышал. По ночам по пляжу ходили пограничники, но к сексу относились нормально: лежу на Гальке — посветят фонариком и пошли дальше. Правда, что ночью, что днем попытки спуска на воду плавсредств, даже маленьких детских надувных лодок, жестко пресекались.

Первый раз я приехал в Коктебель в июле 1968 г. и дальше стал ездить ежегодно по два раза — в конце апреля — мае, за что получал выговор по деканату, и, разумеется, в летние каникулы. Кстати, это было совсем не дорого для студента. Скажем, студент и студентка, получавшие в МИФИ стипендию по 45 рублей, могли на нее съездить в Коктебель и обратно (плацкарт Москва — Симферополь — 15 руб.) и снять комнату на две койки по 15 рублей (койка — 1 руб. в день). Попробуйте объяснить нынешнему студенту, что в 1970-х годах бутылка белого крепленого вина (18°) в Крыму стоила 77 копеек, а разливного ординарного сухого вина — 90 копеек литр. То есть студент на стипендию в 45 рублей мог купить 50 литров (!) сухого вина или 29,2 литра крепленого!

В целом студенты в Коктебеле были настроены весьма оппозиционно по отношению к советской партноменклатуре. Прямо на набережной молодежь громко включала транзисторы и слушала передачи «Голос Америки» и «Би-би-си», пели недозволенные песни Окуджавы и Галича. Ах, как нам нравилось: «Мы поехали за город, а за городом дожди, а за городом заборы, за заборами вожди». Наивные, мы думали, что после исчезновения партаппаратчиков исчезнут редкие заборы в Подмосковье. Нам и в голову не приходило, что этих «заборов» при демократах станет на два порядка больше.

На мой взгляд, диссидентство коктебельского студенчества было не от плохой жизни, а именно от хорошей. Да, да! Я совсем не преувеличиваю. Цены на жилье, вино и еду были просто смешными. Каждому студенту было гарантировано, что он станет инженером, бухгалтером, конструктором и т. д. В Коктебеле мы не думали о карьере, а лишь о солнце, море и загорелых телах наших подруг. Если не ошибаюсь, тогда в Коктебеле было всего лишь два ресторана — в поселке и в Литфонде. В деньгах я не особенно нуждался — помогали обеспеченные родители и сам занимался репетиторством. Но в ресторан я ни разу не ходил. Куда приятнее было взять пару бутылок «Кокура сурожского», «Муската белого» или «Хереса крепкого» и отправиться с подругой ночевать на пляж. Естественно, купались нагишом, изредка, правда, включался мощный пограничный прожектор и раздавался хохот, поскольку рядом в таком же виде плескались отдельные парочки и даже большие компании.

Секс в СССР был!

Днем же голышом купаться у Литфонда было нельзя. Рядом было построено несколько пансионатов, и приходилось уходить к бухтам Карадага или, наоборот, в сторону поселка Орджоникидзе. Там, начиная с подступов к мысу Хамелеон, на много километров простирался неофициальный нудистский пляж. Публика была в основном 16—30-летняя. Пожилых нудистов в те годы встречалось очень мало. Власти нудистов в конце 1960-х — 1970-х годах игнорировали. По крайней мере, я ни разу не слышал о каких-то инцидентах. Зато совковые личности обоего пола систематически появлялись на этих пляжах и в полголоса обличали нудистов.

В бухтах Карадага и у Хамелеона непрерывно щелкали фотоаппараты. Советская цензура запрещала фотографировать даже обнаженную женскую грудь, не говоря уж об остальных деталях. Правда, речь шла только о белых женщинах. У меня где-то валяется подшивка журнала «Пионер» за 1930—1940-е годы, где есть много фотографий голых негритянок. Но это тогда не считалось порнографией, несмотря на официальный интернационализм большевиков.

Зато в Коктебеле народ снимал обнаженную натуру во всех мыслимых и немыслимых позах совершенно открыто, не стесняясь прохожих и соседей по пляжу. Иной раз один фотограф находился от другого на расстоянии нескольких метров.

Так что секс в СССР был, да еще какой! Приятно вспомнить!

А вот у американских обывателей, которые мнят себя пупом земли, секса как не было, так нет и не будет! Попробуйте прокрутить у них советский патриотический фильм «А зори здесь тихие» или устроить выставку картин с девочками Пластова и Кустодиева. Сразу «загремите» на многие десятки лет. Вы пригласили незамужнюю женщину коллегу по работе в театр, это у них квалифицируется как «сексуальное домогательство» — статья, тюрьма. Вы поругались с женой — тюрьма. И т. д., и т. п. Как не пожалеть американских мужчин-импотентов, которые пытаются навязать свой американский образ жизни всему миру? А впрочем, так им и надо, там им и надо, господа!

Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист – для Агентства ФинЭк