Кронштадтское восстание — точки над «i»

Сто лет назад в России случилось Кронштадтское восстание, ставшее трагической и кровавой страницей в истории страны 20 века.

А всё началось ещё 3 (16) марта 1917 года. Матросы свергли террористическую диктатуру военного губернатора адмирала Вирена. Последний сделал Кронштадт «матросским Сахалином» и терроризировал местную буржуазию, гимназистов и всё население города Кронштадта.

В итоге после убиения Вирена и ещё 120 офицеров в Кронштадте не осталось никакой власти, кроме Совета матросских, рабочих и солдатских депутатов. В феврале 1917 года в Петрограде убитых было больше, чем в Кронштадте. Но там власть была быстро захвачена Временным правительством и Петроградским советом. Кстати, в первом Совете председательствовали меньшевик Н.С. Чхеидзе и А.Ф. Керенский. Пара большевиков появились в Совете только к апрелю 1917 года.

Итак, в начале марта в Кронштадте была установлена «советская власть без коммунистов». В самом деле, во время расправ с офицерами в Кронштадте не было ни одного большевика. Лишь в середине марта 1917 года из Петрограда в Кронштадт направляется большевистский десант. В его составе все будущие руководители кронштадтских большевиков: Раскольников Ф.Ф., Рошаль Г.Л., Сладков И.Г., Ульянцев Т.И. и др. Тем не менее, к ноябрю 1917 года число большевиков в Кронштадтском совете не превышало 20%.

Кронштадтский совет отказался присягать и не подчинялся Временному правительству. Он установил 8-часовой рабочий день, отделил церковь от государства и т.д. Правда, ликвидировать помещичью собственность и заключить мир без аннексий и контрибуций Совет не смог за отсутствием помещиков и немцев, до которых было не менее 500 километров.

Самовольство Совета возмутило даже Ленина. Он кричал на прибывшего из Кронштадта Раскольникова: «…декларирование Советской власти в одном Кронштадте, сепаратно от всей остальной России, это утопия, это явный абсурд».

Ну а в ноябре 1917 года в Кронштадте ничего не изменилось — никакой нужды в Великой Октябрьской революции там просто не было.

В 1918—1920 годах часть матросов ушла воевать на фронтах Гражданской войны. Но они были из команд судов, сданных на консервацию, и береговых частей. К февралю 1921 года свыше 80% команд дредноутов «Севастополь» и «Петропавловск» служили там и до 1917 года.

К февралю 1917 года в России возник страшный продовольственный кризис. Однако на матросах Кронштадта он сказался менее других. Во-первых, матросский паёк был существенно больше пайка красноармейца. Во-вторых, матросы круглогодично контролировали всю рыбную ловлю в восточной части Финского залива — ловили сами и брали «налог» с других рыбаков.

В-третьих, Кронштадт был главным центром финской контрабанды. Контрабанда через западную часть Карельского перешейка была почти невозможна. Там лютовали пограничники и плотно стояла завеса из трёх стрелковых дивизий. А через Кронштадт на лодках летом и зимой на санях ездили тысячи финских контрабандистов. Кто торговал с кронштадтцами, а кто ехал дальше в Петроград, разумеется, уплатив «налог».

В середине 1920 года председатель Реввоенсовета Троцкий произвёл смену командования Балтийского флота и крепости Кронштадт. Там ему нужны были свои люди для предстоящей борьбы за власть.

Восковые фигуры Троцкого и Рейснер в музее Гражданской войны Свияжске. (Фото А. Широкорада)

Лев Давыдович перетащил с Волжско-Каспийской флотилии в Кронштадт целую ватагу своих сторонников во главе с Фёдором Раскольниковым. Недоучившийся гардемарин Фёдор Ильин, принявший фамилию психопата Раскольникова, сам был таковым. Отец, дед и дядя Раскольникова покончили жизнь самоубийством. В 1912 году Фёдор Фёдорович пролежал полгода в психиатрической больнице. А свою жизнь товарищ Раскольников закончил в августе 1939 года, выпрыгнув из окна психиатрической больницы в Ницце.

Главой политотдела Волжско-Каспийской флотилии, а теперь Балтийского флота стала любовница Раскольникова Лариса Рейснер, которую Троцкий в письмах именовал «валькирией революции». За свою короткую жизнь Ляля прошла через постель двух десятков «замечательных людей» — Гумилёва, Луначарского, Троцкого, Раскольникова, Карла Радека и др.

Попав на Балтику, Ляля начала в Кронштадте и Петрограде устраивать грандиозные попойки, маскарады, представления. Кавалькады всадников из петроградской богемы во главе с Лялей скакали по улицам холодных и голодных городов.

Вместе с Раскольниковым с Каспия в Кронштадт прибыли бывшие помещики братья Кукели. Владимир стал заместителем командующего Балтфлотом, а Сергей — начальником тыла. Разумеется, оба были ярыми троцкистами.

«Ленинцев» в Кронштадте представлял комиссар Балтийского флота Николай Кузьмин. Толстый холёный барин до 1917 года был околобольшевистским литератором. В 1918—1919 годах служил в политотделах нескольких фронтов в качестве главного «расстрельщика».

Управлять флотом Раскольников не умел. Узнав о бузотёрстве команд «Петропавловска» и «Севастополя», Федя решил их наказать, отправив зимовать не как предусмотрено планом — в Петроград, а в Кронштадт. Останься эти линкоры в Петрограде, не было бы никакого восстания, а если б и случилась буза, она б закончилась через пару дней.

14 января 1921 года состоялось собрание кронштадтских коммунистов. В ходе «дискуссии о профсоюзах» за ленинскую платформу проголосовали 525 человек, а за троцкистскую — 96. Комфлота Раскольникова даже не выбрали в президиум. 23 января Раскольников подал в отставку и через пять дней укатил с Лялей в Сочи.

Вместо Раскольникова Троцкий назначил комфлотом Владимира Кукеля. Сменён Кукель был уже после начала мятежа — 9 марта. После подавления мятежа братьями Кукелями занялась ВЧК, но по требованию Троцкого их освободили. Разбираться с Кукелями позже пришлось НКВД.

27 февраля вечером делать было нечего, и матросы в кают-компании «Петропавловска» решили написать воззвание — «Даёшь Советы без коммунистов!» Представьте себе картину Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». А кто же был писарем?

Матрос Степан Петриченко был человеком грамотным — целых два класса! (С четырьмя классами в 1915—1917 годах производили в прапорщики). В ноябре 1917 года Петриченко стал Председателем Совета Народных Комиссаров Республики матросов и строителей острова Нарген. В феврале 1918 года, опасаясь немцев, глава Республики драпанул на буксире в Кронштадт, где устроился старшим писарем на линкор «Петропавловск».

1 марта на Якорной площади Кронштадта собрались матросы. Позже Петриченко будет утверждать, что их было 12 тысяч. Да им там и поместиться негде! Кто не верит, пусть посмотрит фотографии митинга в марте 1917 года. На самом деле было не более полутора тысяч матросов.

«Клёшники» поддержали резолюцию Петриченко. Власть в Кронштадте перешла к Ревкому из четырёх, а затем 15-ти человек, почти половина которых была из команд «Петропавловска» и «Севастополя».

Думали ли братишки, «как нам обустроить Россию?» Да они и не знали, что творится в России! Зато хорошо помнили весёлую жизнь в «незалежном» Кронштадте в марте-ноябре 1917 года.

А что делали большевики? Кто — ничего, а кто устроил гонки на льду. Во всяком случае, никто никакого сопротивления мятежникам не оказал. Тот же Кузьмин трясущимися руками отдал наган. А зря! Пока он сидел под арестом в Кронштадте до 17 марта, жена Юля ушла к «покорителю Кронштадта» товарищу Тухачевскому.

Первыми ледовую гонку начали товарищи из кронштадтской «чрезвычайки». 150 чекистов во главе со своим начальником Грибовым в полном составе без потерь добежали до Ораниенбаума.

Но уже к вечеру 2 марта Петриченко и К^о поняли, что они перепутали Ленина с Керенским, и что никаких переговоров о «незалежности» Кронштадта не будет. Что делать?

Степан Петриченко

3 марта Петриченко собрал на «Петропавловске» военный совет, в состав которого вошли бывшие офицеры Соловьянов, Арканников, Бурскер, бывший генерал Козловский и еще ряд лиц. Крепость и форты были разбиты на четыре боевых участка, разработан план мобилизации людских и материальных ресурсов, намечено взаимодействие сил и средств мятежной крепости и т. д. По окончании совещания Петриченко подписал, приказ о назначении Соловьянова начальником внутренней обороны крепости. Характерно, что этот приказ не был опубликован в «Известиях ВРК Кронштадта». Первый раз Соловьянов был упомянут в «Известиях» только 13 марта.

Господа офицеры, в отличие от Тухачевского и К^о, действовали весьма грамотно. Им очень помогли налёты британских торпедных катеров и самолётов на Кронштадт в 1919 году. После этого большевики отправили на Котлин и островные форты несколько десятков 76-мм полевых, противоштурмовых и зенитных орудий, а также сотни фугасов, управляемых по проводам, десятки тонн колючей проволоки и т.д.

Всё это офицеры грамотно распределили по фортам. Замечу, что вопреки сказкам служивых историков, естественных полыньей во льдах вокруг Кронштадта не было. Лёд в Кронштадте сходит в конце апреля — первых числах мая. А зима 1920/1921 года выдалась холодной. Все полыньи, в которых погибли десятки, если не сотни красноармейцев, были образованы взрывами фугасов, управляемых по проводам. Так, из четырёх пулемётных аэросаней «БеКа» при штурме Кронштадта в полыньях утонули три. Зато команда четвёртых получила ордена Красного Знамени.

Решающую роль в боях за Кронштадт с обеих сторон сыграла полевая артиллерия калибра 76—152 мм. Ну а корабельные и береговые установки калибра 152—305 мм действовали хуже некуда. Причём, опять же с обеих сторон. Так, в основную цель красно артиллерии — стоявшие рядом два линкора — попал всего один снаряд (в палубу «Петропавловска»). Главный результат артиллерийской дуэли тяжёлых орудий — 100-процентный расстрел всех стволов, участвовавших в битве за Кронштадт.

Попадание 305-мм снаряда на палубе линкора «Петропавловск» — единственный успех форта «Красная Горка».

С началом восстания в Кронштадт зачастило множество "туристов". Среди них полковник Генерального штаба Н.Н. Бунаков, лейтенант контрразведки Юденича А.А. Шмидт, генерал-майор Ю.А. Явид и другие. Товарищ Петриченко регулярно приглашал их на заседания Ревкома.

Так, к примеру, капитан 1 ранга барон В.В. Вилькен с 8 по 17 марта регулярно являлся в Ревком. Мало того, 12 марта барон выступил с речь на линкоре «Севастополь», где призывал выдвинуть лозунг: «Даёшь учредиловку!» В тот же день Петриченко согласился с оным лозунгом, правда, попросил дать несколько дней на «идеологическую подготовку» матросов.

Увы, большевики не дали писарю времени. 17—18 марта все кронштадтские форты были заняты Красной Армией. Петриченко бежал в Финляндию на автомобиле одним из первых. Там попытался сделать карьеру в белой эмиграции. Потом продолжил карьеру осведомителем в ОГПУ. В конце 1941 года стал работать на финскую разведку. В 1944 году получил 10 лет «по рогам» и умер в 1947 году в пересыльном лагере.

Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист - для Агентства СЗК