Наше «избирательное» правосудие

Грандиозный пожар бушевал в Ростове-на-Дону семнадцать часов. Сгорело как минимум 118 домов, 9 человек попали в больницу, один инвалид сгорел заживо. Основная причина следствия — поджег. Накануне многие жильцы сгоревших домов получали предложения продать за копейки свою землю, «иначе будет плохо». Дело в том, что пожар возник в самом центре города, недалеко от Дона. Там предполагалось строительство дорогих многоэтажных домов.

С 1945 по 1990 год советский народ заново отстроил разрушенные немцами сотни городов, тысячи заводов, создал вторую в мире экономику. К 1990 году у нас было больше всех в мире межконтинентальных баллистических ракет, ядерных подводных лодок, второй по численности торговый флот и т.д. Мы были первыми в мире в десятках областей, начиная с космоса и до балета.

Все это было создано самоотверженным трудом всего советского народа. Причем, государство по объективным причинам было вынуждено платить людям мизерную зарплату. В итоге к 1990 году единственной собственностью подавляющего большинства семей Союза была квартира или домик.

Вместе с «демократией» в РФ появились «черные риэлторы», с помощью обмана, пыток и убийств отнимавшие у граждан их последнее достояние.

Параллельно в преступном мире появилась еще одна тенденция — пользуясь псевдогуманностью нашей фемиды, исполнителями преступлений стали назначаться лица, имеющие полный или частичный иммунитет от статей уголовного кодекса. Речь идет о несовершеннолетних, инвалидах, матерях-одиночках и т.д.

О таких «подставных» преступниках написаны тысячи статей, сотни книг. Вспомним хотя бы телефильм «Из жизни фруктов-2» (Сериал «Следствие ведут Знатоки»). Там банда расхитителей устраивает директором овощной базы психически больного человека, которого замечательно сыграл Леонид Куравлев.

Да чего говорить, каждый может привести примеры использования «преступников с иммунитетом». На моего однокашника по группе в МИФИ Толика совершил разбойное нападение 14-летний шкет. А за его спиной стояли четыре амбала. Толик отдал деньги, но потом две недели караулил шкета у касс кинотеатра «Ленинград». И вот показался шкет и без амбалов. Пара ударов кулаком по физиономии, а затем Толик швырнул шкета в стеклянную стенку. Шкет пробил стенку и вылетел на улицу. Повезло, что это был первый этаж. Через неделю Толик получил счет за разбитую стеклянную стенку, благо у него был весьма влиятельный папа.

Уже 20 лет российская фемида делает вид, что борется с «черными риэлторами». На зону бандюганы идут лишь по «резонансным делам». А ведь все без исключения захваты собственности «черными риэлторами» видны всем, начиная от соседей и до городских властей. Надо ли доказывать, что если бы «черными риэлторами» занялись НКВД, МГБ или КГБ, с преступлениями подобного рода было покончено максимум за полгода. Увы, на все эти преступления два десятилетия наша полиция и судьи смотрят сквозь пальцы.

Вот, например, в суд является 37-летняя инвалид Елена Зубова. Она с детства страдает церебральным параличом. Она же — мать-одиночка с четырьмя (!) несовершеннолетними детьми. Она же живет в однокомнатной квартире со старушкой-матерью и не имеет никаких серьезных источников дохода.

И эта страдалица четыре года судится с Олегом Яремчуком за четырехкомнатную квартиру, законно полученную им по наследству от тещи.

В чем же дело? Супруга Олега Яремчука взяла заем в конторе «Рога и копыта», а вместо договора о займе ей подсунули договор о продаже ее квартиры за ничтожно малую сумму. Затем контора «Рога и копыта» исчезла. Зато появилась новая владелица оной квартиры Елена Зубова, требовавшая выселения на улицу супругов Яремчуков и их несовершеннолетних детей. Кончилось трагедией. Яремчук ударил Зубову ножом, и та скончалась.

Суд, присудивший Зубовой квартиру Яремчука, почему-то не обратил внимание, что на инвалида детства на данный момент записаны 25 объектов недвижимости в Москве и Московской области.

До чего слепа и глуха наша хваленая фемида! Мать четверых детей, не имеющая серьезных доходов, покупает 25 (!) объектов недвижимости. И это не является поводом для элементарного расследования. Как сказал поэт: «Не раздобыть надежной славы, покуда кровь не пролилась».

И только тут наши судейские выяснили, что Зубова была участницей многих процессов, выбивая из несчастных людей квартиры. И, кстати, всегда выигрывала.

Знаменитый русский юрист Александр Федорович Кони говорил, что «нельзя судить человека за убийство, не зная обстоятельств. Я не могу равно судить сына, убившего ради наследства отца, и отца, убившего растлителя своей двенадцатилетней дочери».

О церебральном параличе Зубовой и ее четверых детях можно было говорить, как об отягощающих факторах вины Яремчука, если бы он отнимал у нее квартиру. А в данном случае диагноз и дети являются отягощающими обстоятельствами для Зубовой. Не было бы их, ее бы попросту не взяли в банду. Отправлять в суд истицей пышущую здоровьем бездетную даму, явно, не выгодно.

Адвокат Яремчука Анатолий Афанасьев заявил: «Позиция защиты по данному делу заключается в том, что данное деяние совершено в результате сильного душевного волнения, возникшего в результате преступных действий со стороны Зубовой, которая действовала в составе организованной преступной группы. Преступная роль Зубовой отводилась только в том, чтобы показать, что она слабая женщина, на нее записывались все объекты недвижимости».

Из этого следует квалификация убийства Яремчука по статье 107 «Убийство, совершенное в состоянии аффекта», наказуемое «исправительными работами на срок до двух лет, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо принудительными работами на срок до трех лет, либо лишением свободы на тот же срок».

А с учетом пенсионного возраста Яремчука, наличия детей и отсутствия судимости он явно тянет на верхний предел, то есть до трех лет условно. Но прежде чем судить Олега, суд обязан разобраться в действиях Зубовой и найти ее подельников. И только после суда над подельниками можно судить самого Яремчука.

Представим, что Яремчук совершил бы убийство Зубовой в США в период строительства у них капитализма или в России до 1917 года. Там ни о каком «аффекте» никто и не заикался бы. Любой суд оправдал бы Олега, а сам Яремчук выступал бы свидетелем, обличая банду вымогателей. А вот Зубовой, останься она в живых, и ее подельникам в США XIX века светила виселица, а в России начала ХХ века — остров Сахалин.

Не в нашей стране следует болтать о «зверском убийстве», о ценности человеческой жизни и т.д. В последние годы десятки тысяч женщин-мужеубийц получили смешные по срокам приговоры или вообще были оправданы. Аргументы подавляющего большинства мужеубийц: «Он меня регулярно бил, регулярно оскорблял». А почему вы, мадам, не развелись? — Не хотелось делить совместное имущество.

То есть налицо убийство с целью завладения имуществом убитого. Увы, таких вопросов наши судьи никогда не задают мужеубийцам. В судах и СМИ никто не разглагольствует о ценности человеческой жизни, которую нельзя отнимать ни в каком случае.

Не пора ли нашим законодателям принять закон с суровыми карами за втягивание в преступление и содействие лицам, имеющих юридический иммунитет, то есть несовершеннолетних, инвалидов, матерей-одиночек и т.д.?

Да и эти категории граждан не должны уходить от ответственности. Как говорил Глеб Жеглов: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Другой вопрос, какой должны быть эта «тюрьма». Для подростков это может быть закрытая школа со строгой дисциплиной. Для инвалидов, разумеется, не для тех, кому осталось жить полгода, а для таких, как Зубова, могут быть зоны с более мягкими условиями.

Депутаты и судьи должны подумать, где больше шансов детям Зубовой вырасти порядочными людьми — в новой семье с достойными приемными родителями или у рецидивистки Зубовой, останься она в живых. 

Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист – для Агентства СЗК