У экономики нашли новую болезнь. Но неопасную

Новая болезнь называется «диджитализация экономики». На сей раз потребуется перевод не с латыни, а с английского. Получится «цифровизация». Неуклюже и все равно непонятно. Тем не менее, привыкать к мысли о том, что эпидемия захватывает планету, придется. И рецепт выживания – отнюдь не борьба с ней и выстраивание санитарных кордонов. Эти привычные мероприятия, в реализации которых мы преуспели как никто другой, в данном случае губительны.

Уже сейчас целые отрасли экономики (например, автомобилестроение) представляют фактически безлюдные производства, где у конвейеров стоят промышленные роботы. Стремительно растет армия железных рабочих, расширяются заводы, которые их производят, наращивают закупки роботов страны, которые хотят остаться в рядах экономических лидеров. К этому процессу мы привыкли, и он никого не удивляет. О финансовой сфере, которая, по сути, является информационной, вообще нет речи.

Но цифровая революция в промышленности намного глубже и не ограничивается только роботизацией традиционных производственных процессов. Суть в том, что происходит объединение так называемых «больших баз данных» и искусственного интеллекта. А это сочетание позволяет коренным образом менять организацию фабрик и заводов. Не только «позволяет», но меняет уже сейчас. Кибероборудование предприятия, оснащенное специальным программным обеспечением, «само» собирает и анализирует огромные массивы деловой информации, поступающие из совершенно разных источников, которые ранее было просто физически невозможно обработать живому человеку. Результат «автоматически» передается в виде команды производству, на котором за дело берутся роботы. «Само» ищет поставщиков и покупателей.

Но и это еще не все. Оказывается, роботы это тоже прошлый век. На смену приходят 3-D принтеры, которые уже строят дома, изготавливают различные детали самой хитроумной конфигурации. Пока еще в лабораториях и в экспериментальном порядке. Но надо понимать, что от лаборатории до строительной площадки не такой длинный путь. Как только они будут экономически более целесообразными, так тут же внедрение пойдет по экспоненте.

Понятно, что полностью заменить роботами и принтерами всех тружеников на всех производствах невозможно. Утопистов-футуристов с такой точкой зрения найдется немного. Тем не менее, те, кто придерживается реалистичных позиций, отчетливо видят, что в скором времени и «традиционные» виды производства претерпят коренные преобразования, увеличивая IT-компонент.

Несмотря на ожидаемые крутые перемены, болезнь в технологическом плане практически безопасна и легко лечится с помощью современного оборудования. Однако угрожает серьезными последствиями вплоть до летального исхода только тем, кто вовремя не распознал ее симптомы. А вот с социальным аспектом значительно сложнее.

Не надо быть провидцем, чтобы понять, что освободится большое количество рабочей силы, что многие профессии будут просто не нужны. Что новые безработные будут делать, на что жить в конце-концов. Понятно, что резко возрастет потребность в тех, кого мы сейчас называем «программистами», вообще тех, кто обслуживает всю эту хитроумную технику в самом широком смысле. Вряд ли можно эффективно (с экономической точки зрения) заменить и «низовые» профессии. Хотя вовсю рекламируют роботы-пылесосы даже на бытовом уровне. Тем не менее, процесс идет. Футурологи успокаивают, находя примеры в истории. Мол, еще сто лет назад в сельском хозяйстве было занято 60 процентов рабочей силы. Сейчас только два. Практически все нашли работу. Проблема только в том, что этот процесс занял сто лет, а киберреволюция произойдет в ближайшие десятки лет. 

Ментальная и психологическая подготовка к «новейшей экономике» уже началась. Безусловный базовый доход (плата государства за «ничегонеделание»), который «обкатывался» в разных странах (Швейцария, Финляндия, Голландия, Каталония) и воспринимался с ироничной улыбкой, ничто иное, как тестирование отношения общественности к грядущему новому порядку.

И вот здесь кроется реальная проблема. Ведь неизбежно появится много новых профессий, расширятся и даже станут доминировать профессии, относящиеся к организации досуга, здоровья. Пока не все готовы воспринять идею получать деньги «ни за что», в том числе с социальной точки зрения. Человечество на всем протяжении истории приучали к мысли о том, что труд почетен. Но стереотипы меняются. Уже сейчас есть профессиональные «бездельники», которые свысока посматривают на тех, кто спешит в офис к бумажкам  или к станкам. И в конце концов никого не удивляют и тем более не возмущают пособия по безработице. Так чем отличается безусловный базовый доход от таких выплат? Тем, что безработный обязан работу искать, а пособие не такое большое? И что получают его в среднем по странам 5-10 процентов населения, а по итогам киберреволюции число получателей будет значительно больше? Что работающих больше? Еще классик политэкономии, анализируя современную ему промышленную революцию, утверждал, что когда-нибудь промышленность достигнет такого уровня развития, что богатство нации будет определяться наличием свободного времени у тружеников. Похоже, пророчество сбывается.

Конечно, преобразования дадут небывалый импульс развитию диванно-пивной промышленности. Но найдется немало и тех, кто начнет читать книги, посещать кино и театры, ходить на концерты и, не побоюсь этого слова, в оперу, почаще ездить в горы и на моря, обратит внимание на собственное здоровье, займется общественной деятельностью, примкнет к волонтерскому движению в различных отраслях (например, экологии). Заметим, что уже сейчас набирает силу мода на здоровый образ жизни, возрождается интерес к искусству, не говоря про путешествия.

Вот перед этой рекреационной сферой, занимающейся человеком в самом широком смысле, его развитием и совершенствованием и которую трудно представить роботизированной и кибернетизированной (хотя после посещения некоторых офисов начинаешь в этом сомневаться) и откроются неохватные взглядом горизонты.

Но главное, надо иметь в виду, что современная «диджитализация» экономики это не вопрос выбора. Это императив. Диагноз поставлен, масштабы болезни определены, возможные последствия очевидны, и чтобы не было побочных эффектов и осложнений государству уже сейчас необходимо занимать самую активную позицию – просветительскую, информационную и управленческо-организационную.

Михаил Беляев, главный экономист ИФРУ, ведущий аналитик Агентства СЗК