Город, которого нет в расписании поездов

На Казанском вокзале я сел в поезд, идущий до станции Берещино. Затем наш вагон прицепили к другому локомотиву, сменили проводника и далее, после подробной проверки мы через две линии мощных проволочных заграждений оказались в городе Сарове.

В 1938 году по решению Наркомата машиностроения в Сарове было организовано производство прессового оборудования и осколочно-фугасных 152-мм снарядов. В 1941 году Саровский завод был передан в ведение Наркомата боеприпасов и получил №550. В 1942—1943 годах здесь был налажен выпуск корпусов снарядов для реактивных миномётов — «катюш», которые затем поступали на сборку в Горький на завод «Красное Сормово».

7 января 1946 года вышел Указ о создании Наркомата сельскохозяйственного машиностроения, куда и вошёл завод №550.

Либеральные историки вздыхают, что вместо плугов и сеялок в Сарове было начато производство ядерных бомб. На самом деле в оном Наркомате, а с 15 марта 1946 года Министерстве занимались созданием ракет и пусковых установок к ним. И лишь «кое-где порой» выпускались сельскохозяйственные машины.

24 июля 1945 года был объявлен перерыв в рабочих заседаниях Потсдамской конференции. Президент США Гарри Трумэн подошёл к Сталину и сказал: «Должен сказать Вам, что у нас есть оружие необычайно разрушительной силы». Министр иностранных дел Великобритании Энтони Иден, который во время беседы стоял в паре метрах, утверждал, что Сталин сказал лишь одну фразу: «Благодарю Вас».

Маршал Жуков в своих воспоминаниях написал: «Вернувшись с заседания, Сталин в моём присутствии рассказал В.М. Молотову о состоявшемся разговоре с президентом США Г. Трумэном. Молотов тут же сказал: “Цену себе набивают”. Сталин рассмеялся: “Пусть набивают. Надо будет переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы”.

А на самом деле ещё 10 октября 1941 года Берия получил информацию о том, что в Англии ведутся серьёзные работы в области атомной энергии. Уже 27 января 1942 года 5-й отдел ГУГБ направил оперативное письмо заместителю нью-йоркской резидентуры Г.Б. Овакимяну с задачами научно-технической разведки по проблеме урана-235. А 28 марта Берия доложил первые данные разведки по атомной энергии урана Сталину. Сказал, что 10 кг урана в результате расщепления дадут взрыв, эквивалентный 1600 тоннам тротила.

6 октября 1942 года Берия в письме № 1720/Б изложил Сталину содержание разведматериалов и сделал вывод о необходимости организации работ по атомной энергии СССР. К письму была приложена «Справка 1-го Управления НКВД СССР по материалам использование урана как источника энергии и как взрывчатого вещества».

Итогом стало совершенно секретное Распоряжение Государственного Комитета Обороны №2352 /сс «Об организации работ по урану» с возложением обязанностей по проведению работ на Академию наук СССР (академик Иоффе), подписанное задним числом, а именно 28 сентября 1942 года.

22 ноября 1944 года вышло совершенно секретное (Особая папка) Постановление ГКО № 7069/сс «О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых Лабораторией № 2 АН СССР», датированное 3 декабря 1944 года. Последний десятый пункт этого постановления гласил: «Возложить на т. Берию наблюдение за развитием работ по урану».

А И.В. Курчатова Сталин принял первый раз 25 января 1946 года. Берия ввёл Курчатова в кабинет Сталина в 19 ч. 25 мин. Через 50 минут Курчатов вышел, а Берия сидел у Сталина ещё два часа.

Второй и последний раз Курчатов вошёл в кабинет Сталина 9 января 1947 года в 19 ч. 15 мин. Там уже сидел Берия. В 22 ч. 10 мин. Игорь Васильевич вышел, а Лаврентий Павлович сидел ещё два часа.

Почему же днём рождения Федерального ядерного Центра России называется дата — 9 апреля 1946 года? Потому что в этот день вышло Постановление Совета Министров СССР №805-327 сс/оп, в котором профессор Ю.Б. Харитон назначался главным конструктором «по конструированию и изготовлению реактивных двигателей».

Такое решение принял Л.П. Берия: чтобы засекретить создание атомной бомбы, её стали называть «реактивным двигателем». С тех пор и появилась аббревиатура «РДС», которая прижилась для первых образцов атомного и водородного оружия.

Из-за тотальной секретности КБ-11 много раз меняло название, да и город тоже. Вскоре «Объект 550» превратился в «Базу 112», что не мешало ей быть п/я 49, 51, 214 и т.д. Целых десять лет КБ-11 по документам считалось «Приволжской конторой Главгорстроя СССР». Ну а потом на многие годы закрепился известный всему миру «Арзамас-16».

В 1954 году тайный объект на границе мордовских лесов получил статус города. Первое название его — Ясногорск. Однако оно не прижилось, и вскоре город был переименован в Кремлёв. Теперь городской комитет партии был «кремлёвским», что порождало не только восхищение, но и удивление.

Но определение «кремлёвская парторганизация» не понравилось «наверху», а потому вскоре начались поиски новых названий. Сначала Центр стал «Арзамасом-75» (именно столько километров до реального города!), но потом утвердилось (опять-таки по настоянию службы безопасности) знаменитое «Арзамас-16». Почему именно эта цифра, выяснить до сих пор не удалось. И лишь в 1995 году городу вернули название Саров.

Главным музеем Сарова стал открытый в 1992 году Музей ядерного оружия РФЯЦ-ВНИИЭФ.

Создатель и бессменный руководитель музея Виктор Иванович Лукьянов коротко, но очень информативно рассказал об основных этапах создания отечественного ядерного оружия.

Один из главных экспонатов музея — первая советская атомная бомба РДС-1 с плутониевым зарядом мощностью 22 килотонны, испытанная 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне. Замечу, что все ядерные бомбы и боевые части ракет и торпеды, представленные в музее, — не макеты, а реальные образцы, хотя и не снаряжённые.

Гвоздь экспозиции — самая мощная в мире термоядерная бомба АН-602 («изделие 202»), которая с лёгкой руки Н.С. Хрущёва получила название «Кузькина мать».

Закономерным продолжением музея Ядерного оружия стал мемориальный музей-квартира академика Ю.Б. Харитона, в котором его постоянный экскурсовод и хранитель Ольга Евгеньевна Негина, дочь Академика Евгения Аркадьевича Негина, зачинателя атомной эры в Советском Союзе, погрузила нас в мир одного из главных создателей российского атомного оружия.

А как оказался в Сарове не имеющий никаких допусков автор? Я попал туда по приглашению руководителя Центральной городской библиотеки им. В. Маяковского Марины Анатольевны Савиной. Это, наверное, единственная в России библиотека, основанная по совсекретному постановлению Совета Министров № 1285-525сс от 21 июня 1946 года. В секретных документах она именовалась «библиотека № 11».

Правительство выделило пять тысяч долларов на приобретение иностранных книг и журналов для библиотеки №11. Эта ещё не существовавшая библиотека была оперативно введена во все списки на получение литературы — от специальной до художественной. Но не дожидаясь, пока книги будут приобретаться, из Госфонда было выделено пять тысяч книг.

Закрытость обеспечивала Сарову определённую стерильность, чистоту социального опыта. Криминогенная обстановка, уровень благ на душу населения, размер зарплаты — всё это значительно отличалось от окружающего мира.

Мало кто знает, что в Сарове ряд физиков и инженеров занялись историей и создали уникальные произведения. Среди них видное место занимает Сергей Тарасович Брезкун, пишущий под псевдонимом «Сергей Кремлёв». Его перу принадлежат 30 книг по истории и геополитике и сотни статей.

Я был знаком с доктором технических наук, профессором Анатолием Ивановичем Астайкиным. Он был выдающимся специалистом в области радиофизики и радиоэлектроники. Но познакомились мы на почве истории. Анатолий Иванович подарил мне интереснейшие монографии по истории Античного мира и средневековой России. На мой взгляд, он был блестящим историком, но, увы, его труды выпускались в Сарове малым тиражом. 9 апреля 2020 года Анатолий Иванович скончался.

С Любовью Петровной Ковшовой (урождённой Поползуновой) я учился в МИФИ в одной группе и даже какое-то время мы сидели вместе за одним столом. После окончания МИФИ Люба работала в ядерном центре, но находила время для литературы и истории. Любовь Петровна — первая саровская писательница, принятая в Союз писателей России. Ковшова — автор нескольких книг: стихов и прозы, опубликованных в различных сборниках и журналах.

В 2000 году Любовь Петровна создала литературно-краеведческий журнал «Нижегородская провинция», который мог дать фору и столичным журналам. Я с удовольствием его читал и печатался в нём. Любовь Петровна была бессменным редактором «Нижегородской провинции» до своей смерти 22 апреля 2015 года.

Итак, Саров стал не только городом физиков, но и центром культуры. Причём, центром культуры не по воле «партии и правительства», а за счёт высокого интеллекта жителей Сарова.

Автор жил в комфортабельной гостинице по адресу ул. Берии, 13… ой, простите, теперь она — ул. Гагарина. Мне показалось, что между первым и последним названием улицы есть определённая связь. Ведь именно Берия курировал начало работ по межконтинентальной ракете Р-7, которая 12 апреля 1961 года вывела на орбиту космический корабль «Восток-1».

Ну а вечером перед поездом мы поужинали в кафе «Кузькина мать». Вывеской кафе служит макет ядерной бомбы. Покормили отлично. Зал украшают портрет и бюст Лаврентия Павловича Берии, других портретов нет.

Тотальное шельмование деятелей, принесших большую пользу государству, как, например, Сталина и Берии, компрометирует не их, а нынешних правителей, допускающих подобное безобразие.

Во Франции стоят десятки памятников всевозможным королям и императору Наполеону. Причём, статуи Наполеона стоят и в Италии. В Монголии возведён огромный памятник Чингисхану. В Китае не снесли ни одного памятника ни Сталину, ни Мао Цзэдуну. Официально заявлено, что Мао ошибался на 30% и делал всё правильно — на 70%.

То же можно сказать и о Лаврентии Павловиче. Да, он нарушал социалистическую законность, но его участие в Великой Отечественной войне и в создании ракетного и ядерного оружие — и есть эти 70%.