Советская психиатрия ставила во главу угла гуманизм. Нынешняя – деньги

У нас в стране, у обывателя уже давно и довольно прочно укрепилось определенное отношение к такой области медицины как психиатрия. Периодические всплески СМИ на эту тему никак не проливают свет на то, как же складываются обстоятельства в реальности.

На фоне очередных слухов о предстоящей реформе психоневрологических интернатов, о стационарозамещении и переводе таких пациентов на домашнее попечение возникла необходимость попытаться сформулировать основные принципы оказания помощи такого рода в России сегодня. Для этого необходимо немного коснуться весьма непродолжительной истории такой неоднозначной медицинской науки как психиатрия.

История, это та наука, которая не только не терпит сослагательного наклонения – история безжалостна и беспощадна. Вся история человечества есть история войн и крови. В ней, в этой истории всегда оставалось место для людей, которые очень сильно отличались от других не «цветом кожи», «расой» или «национальностью», но своим психическим статусом.

Сцена в Бетлемской больнице. Художник У. Хогарт, XVIII век

Эпоха Пинеля

Во все времена психиатрия имела место быть. Однако, ни для кого не секрет, как было принято относится к таким людям вплоть до XIX века, к примеру, в той же Европе, да и в России – даже не как к животным, которых еще можно было продать, а просто напросто как к уличному мусору. Бесспорно, с приходом христианства в Россию ситуация заметно улучшилась, не принято было обижать или высмеивать «юродивых», однако в той же Европе даже с приходом христианства с теми же «ведьмами» обращались порой гуманнее, чем с душевнобольными. Заведения, где было принято содержать больных ничем, по сути, не отличались от тюрем, сведения о некоторых таких местах дошли и до наших времен, например, о знаменитой Бетлемской больнице, известной как Бедламу, в Англии. Больных приковывали цепями, били плетью, кормили отходами, немногие выдерживали такой системы содержания больше года.

Безусловно, такого научного знания как психиатрия, как и признания помешательства как нозологической единицы в те далекие времена не было. Помешательство в общественном сознании брало начало от религиозно-мистических представлений народа о человеческой природе. Ситуация начинает заметно меняться с конца XVIII начала XIX веков, когда Филипп Пинель, французский доктор вдруг решает снять цепи с больных и попробовать реформировать всю систему оказания помощи душевнобольным. Несмотря на то, что людей перестали приковывать, в целом картина еще долго не менялась, вплоть до конца XIX века, когда разные европейские научные школы, которые получили в дальнейшем развитие, начали исследовать помешательство как область медицинского знания. Среди прочих нельзя не отметить немецкую школу, как родоначальницу психиатрии, как основоположницу целого медицинского направления.

Ф. Пинель (1745-1826 гг.)

Русская психиатрия

А что же в России? Первые заведения для содержания душевнобольных появились при Петре III, не отличались гуманностью, больных по-прежнему не отличали от преступников. Свое начало психиатрия в России берет лишь в 1900-е годы, когда стали формироваться две прославленные школы, московская и питерская, когда такие выдающиеся врачи как Корсаков, которого в медицинской среде тех лет называли «русским Пинелем», полностью видоизменили систему оказания врачебной помощи душевнобольным. Наши русские врачи, основоположники психиатрии в России были великими гуманистами. Такие врачи как Сербский, Ганнушкин, Бернштейн, Кербиков положили начало не только новому медицинскому учению, но и сформировали ту систему оказания психиатрической помощи, которая существует и по сей день. И базисным принципом оказания такой помощи тогда, когда не было лекарств, был принцип гуманного отношения к больному, отрицающий какое-либо насилие или жестокость.

Как же складывалась дальнейшая судьба русской психиатрии? Интереснейшим образом. В середине XX века появились лекарства, которые изменили ход истории психиатрии, дали начало новой эре в лечении расстройств психиатрического регистра. Теперь, как утверждали врачи, душевную болезнь можно если и не вылечить окончательно, то, как минимум ремиссировать. Вместе с тем, политическая обстановка в мире, в странах наиболее прогрессивных, в том, числе в СССР, накалялась. С началом «холодной войны», гонки вооружений, начался и небывалый ранее научный прогресс. Коснулся он и психиатрии.

Вопрос о природе некоторых душевных расстройств по сей день остается дискуссионным. Врачи так до конца и не выяснили, что же является отправной точкой в начале такой распространенной болезни как, например, шизофрения. Существует ряд гипотез, среди прочих биологическая, которая связывает болезнь с генами, но факт остается неизменным: большинство психических заболеваний - это функциональная «поломка», но не структурная, то есть фактически в организме человека все хорошо, с точки зрения соматики, а функция нарушается. По этой причине, большинство расстройств психиатрического спектра обыватели до сих пор могут связывать с мистикой, психологическими травмами, тяжелыми жизненными условиями. Постепенно, опять же по этой причине, психиатрия стала областью медицины, которую очень охотно используют власти в своих интересах, чему есть немало исторических примеров.

В середине XX века США разгорелся скандал, который вынудил психиатров пересмотреть всю классификацию болезней, дабы убрать оттуда такую казалось бы малозначительную категорию как гомосексуализм, который изначально рассматривался как нозологическая единица, то есть как болезнь, или ее составная часть. Инициаторами такого изменения выступили вовсе не врачи, а ряд лиц правительства, которые открыли дискуссию о социо-культурном равенстве, перенеся вопрос гомосексуализма из плоскости медицинской в плоскость общественную. Врачи тогда проиграли, общественность победила, и гомосексуализм прочно занял свое место в системе общественно-политического сознания людей, перестав быть чем-то особенным, стал неотъемлемой частью повседневности любого американца или европейца. Теперь, спустя полвека никто даже и не помнит о том, что когда то гомосексуализм лечился психиатром.

С.С. Корсаков (1854 – 1900 гг.) - русский психиатр, один из основоположников нозологического направления в психиатрии и московской научной школы психиатрии

Советский опыт

В Советском Союзе, в свою очередь сформировалась такая система оказания психиатрической помощи, которой не было в России ни до СССР, ни после его распада. Если оценивать ту систему в историческом разрезе, то очевидным остается тот факт, что многие европейские государства так и не приблизились к уровню советской психиатрии, которую невежественно принято ругать.

Следует начать с того, что советские психиатры были преемниками основоположников всей русской психиатрии, залогом которой был гуманистический подход к лечению и последующей реабилитации больного. Система оказания такой помощи была следующей – в остром и подостром состоянии человек помещался в условия стационарного лечения, где находился от одного до нескольких месяцев. Столь долгий период пребывания в стационаре был обусловлен вовсе не жестокостью или намерением превратить человека в «овощ», а как можно более мягкой стабилизацией и формировании ремиссии у заболевания. Факт остается фактом – чем дольше человек пребывает в стационаре, тем более мягкую с точки зрения фармакотерапии и качественную помощь он получает. У врачей тогда была возможность и детально исследовать течение болезни, и мягко вывести человека из острого и подострого состояния, возвращая его близким таким, каким он был до начала болезни.

Далее, после выписки человек получал помощь диспансерного, или амбулаторного характера. То есть обеспечивался медицинской и психологической поддержкой, тем самым предотвращая риск повторного приступа, получая всю необходимую помощь как лекарственно, так и психологически. Врач мог прийти домой к пациенту, посмотреть как он живет, помочь в улучшении бытовых условий. Врач чутко держал «руку на пульсе», не давая болезни ни единого шанса на манифест. Более того, пресловутый учет, которого в народе так боятся теперь, тогда можно было снять. Если на протяжении 5 лет, начиная от первого приступа болезнь никак себя не проявляла, то с учета можно было сняться и продолжать жить, как все обыкновенные люди.

Но самое фантастическое заключается в том, что 60% людей с психическими расстройствами и так жили как все остальные, ничем не выделяясь. Скажем, после попадания человека в поле зрения психиатра его никто с работы не увольнял, наоборот, на работе создавались определённые условия, более щадящие, например, менее стрессовая должность. Важнейшим элементом психосоциальной реабилитации является трудовая жизнь человека, ее «непрекращение», возможность вернуться после заболевания к привычному делу, а не закрываться дома в четырех стенах. Успешность лечения на 40% зависит от лекарств, и на 60% от того, вовлечен человек в какую-либо трудовую деятельность или нет. Формирование инвалидности напрямую зависит от того, какую форму постстационарной реабилитации получает человек. Никто не скрывал от работодателя, куда именно человека госпитализировали, но на нем никто не ставил «крест». Достаточно почитать труды советских психиатров, чтобы убедится – в те годы главной и единственной целью врача была помощь человеку. Уже тогда пробовались и применились те методы психотерапии, которые позднее получили мировое признание, и теперь берутся за основу в лечении психических расстройств.

Именно в советское время было придумано 7 типов школ для детей с разного рода нарушениями психического развития, начиная от проблем со зрением и слухом и заканчивая проблемами олигофренического регистра. Таких детей обучали дефектологи, специалисты самого разного профиля, таким детям помогали, после окончания такой школы обязательно предлагался на выбор техникум, где человек также в обязательном порядке осваивал профессию, впоследствии мог работать, приносить пользу обществу - он не был социальным изгоем, был полноправным членом общества.

Тогда же были сформированы психоневрологические интернаты, где проживали люди с тяжелой, необратимой патологией, люди, которые нуждались в круглосуточном медицинском уходе, которые были недееспособны - не могли сами себя обслуживать и удовлетворять базовые человеческие потребности. Они не были маньяками-убийцами – это были просто тяжелые, необратимые инвалиды. Их проживание и уход за ними оплачивало государство. Простое понимание того, что вне больничных стен таким больным не оказать должной помощи, не давало почвы для бессмысленных дискуссий о том, где лучше жить этим людям.

«Карательная психиатрия»

Однако, с течением времени, в силу противостояния общественно-политических систем был придуман и запущен такой термин как «карательная психиатрия». И использовался он по отношению к советской психиатрии. То есть, якобы, в СССР человека могли признать невменяемым, а потом «сделать из него овоща» только потому, что он был неугоден «властям». Под «карательной» подразумевалось принудительная госпитализация и последующее лечение тех, кого позднее называли диссидентами. Главой «карательных психиатров» «назначили» директора Института психиатрии АМН СССР А.В. Снежневского, чей вклад в развитие мировой психиатрии сложно переоценить, и по чьим трудам по сей день учатся врачи во всем мире.

В сущности, история с «карательной психиатрией» мало чем отличается от истории с отменой диагноза гомосексуализм – и в том, и в другом случае психиатрия стала объектом манипуляций властей, полем политической и идеологической борьбы. Половина тех, кто вопиет об изуверствах врачей, тех самых диссидентов, действительно, страдали психическими расстройствами и нуждались в лечении, которое они своевременно и получали. Отметим, что это лечение никак не остановило их деятельность, которую они благополучно продолжили уже «на свободе».

Однако термин «карательная психиатрия» прочно осел в умах обывателей, и неизменно с тех пор именно с этим термином ассоциируется советская психиатрия, что является грубым искажением правды.

А.В. Снежневский (1904 – 1987 гг.) советский психиатр, основатель одной из нескольких школ психиатрии в СССР, которого «назначили» главой «карательной» психиатрии в СССР.

Любовь, забота и внимание – куда они исчезли…

Теперь же, спустя 30 лет после распада СССР наступили другие времена, помощь душевнобольным стала приобретать новые очертания. С середины XX века на Западе постепенно стали отказываться от лечения острых больных в условиях стационара, преобразуя помощь людям в амбулаторную. В США психиатрия это один из самых дорогих видов лечения, людей в остром состоянии держат в стационаре от силы неделю, затем отпускают на амбулаторный режим, где с ними работают многочисленные психологи, применяются различные формы реабилитации, которые подразумевают «толерантное» отношение к «не таким как все». В условиях такой реабилитации человека социализируют, у него есть какие-то возможности, а так же права. В Европе также постепенно отказываются от госпитальной системы стационарной помощи, делая основной упор на психологов и амбулаторию.

В России, на просторах постсоветского пространства от той, бывшей когда-то одной из лучших и передовых систем в мире остались только хорошие врачи, которые также являются продолжателями сложившейся когда-то традиции. Однако на этом все плюсы психиатрической помощи в России и заканчиваются. На манер Запада, правительство из года в год формирует новые законопроекты, постепенно упраздняя ту систему, которая сложилась при СССР.

Теперь стационаров в той же Москве осталось ничтожно мало, по этой причине человека забирают на госпитализацию уже только тогда, когда болезнь дает о себе знать во всю мощь. Держат в самом стационаре от силы месяц, дальше выписывают в диспансер по месту жительства, а по сути в никуда – врачи, как то было раньше, уже не «держат руку на пульсе»: если человек не появляется - о нем можно и забыть. Встать на учет теперь технически практически невозможно, еще чаще на учете стоят люди, вполне сохранные, способные работать или учится. Но, если учиться еще как то можно, то трудоустроится человеку, состоящему на учете, невозможно. Одномоментно человек превращается в никому не нужного, глубокого инвалида, при том, что он сохранен, он может и должен работать. Никто, ни государство, ни частный коммерческий сектор такой возможности ему не дает.

7 типов школ уже давно либо совсем расформировали, либо присоединили к обычным, теперь это называется инклюзия, а даст ли она хоть какой-то результат, покажет время, хотя очевидным остается тот факт, что такие дети нуждаются в помощи специалистов, а не обычных учителей.

Теперь реформирование коснется интернатов. Бесспорно, там не просто есть проблемы, сегодня это действительно страшные места, которыми пугают людей. Однако это не наследие СССР, это приобретение новой эпохи, где во главе угла стоят деньги, а не человек. Интернаты необходимо преобразовывать, а не упразднять, страшно представить, в каком плачевном положении окажется инвалид, который совершенно не в состоянии за себя постоять ни перед законом, ни перед обычными людьми.

Анализируя состояние психиатрической помощи при СССР и сегодня, как-то парадоксальным образом получается, что «карательной» психиатрия становится теперь, когда человек, которой нуждается в помощи и поддержки, не просто не получает их, он оказывается совершенно ненужным элементом общества, фактически мусором, который некому и убрать. Никаких прав и возможностей у инвалида в нашей стране нет. Остались лишь книги и редкие воспоминания о том времени, когда психиатр это был врач, который обязан был относиться к человеку с большой любовью, заботой и вниманием – что само по себе и является самым необходимым условием в лечении психических заболеваний.

Мария Полякова, медицинский психолог