Павел Родькин: Во Второй мировой войне победил новый тип общества - советский

Идеологическая война против России ведется с неослабевающей силой. Причем, самым яростным атакам наших противников подвергается роль СССР во Второй мировой войне. Скажем, для широкой западной общественности тема равной ответственности Гитлера и Сталина в развязывании войны – чуть ли не общее место. Советский Союз выступает уже не освободителем стран Европы от фашизма, а оккупантом. В некоторых странах – Польше, балтийских государствах и даже в Болгарии памятники нашим воинам оскверняются, демонтируются; практически во всех странах переписываются учебники истории, особенно в той ее части, которая касается всего комплекса взаимоотношений с Россией.

Корреспондент агентства ФинЭк попросил Павла Родькина, политолога, доцента Департамента интегрированных коммуникаций НИУ ВШЭ, ответить на некоторые вопросы.

 

- Почему, с Вашей точки зрения, основной упор наши оппоненты делают именно на Второй мировой войне? Чего они добиваются?

- На мой взгляд, первопричина такой реакции Запада на Вторую мировую войну, на ее итоги и результаты заключатся в том, что в той войне победила не только историческая Россия, как государство, как империя, а, прежде всего, как советский социальный проект. Победил абсолютно новый на тот момент тип общества, новый тип социального устройства. Это общество, существовавшее ранее только в виде литературно-философских утопий, было практически построено в СССР и доказало свою жизнеспособность, выиграло мировую войну, успело создать нового человека, развить передовую науку, промышленность, основать на обломках старой империи советскую цивилизацию. То есть, в мировой войне победило не просто одно из государств, как это было, скажем, в Первой мировой войне и в других войнах ранее. Победил совершенно новый тип общества.

Об этом сегодня подчас забывается. Казалось бы, у современной России с Западом не должно быть принципиальных противоречий. У нас то же капиталистическое общество, что и в странах Европы, с той же системой ценностей, с частной собственностью и так далее. Тем не менее, идеологическая борьба не прекращается. Запад не может забыть победу в войне, которую одержал именно советский строй, хотя прошло уже более 70 лет с того времени. Кроме того, и Россия царская, имперская, и советская, и постсоветская, и современная воспроизводится как своеобразный самостоятельный тип цивилизации, который отличается от западного даже в рамках капитализма.

Все это на фундаментальном уровне вызывает у Запада, если так можно выразиться, аллергию на Россию вообще, и сугубо агрессивную реакцию на победу нашей страны в войне, в частности.

Цивилизационные претензии к России со стороны Запада не высказываются официально. Вся антироссийская риторика отдана на откуп мелким маргинальным партиям или отдельным политикам. Но мы не должны забывать, что за всей этой возней политических маргиналов и пигмеев стоит системная позиция западной элиты.

- А чем, с Вашей точки зрения, вызван такой раж в переписывании истории и войне с памятниками именно новых членов ЕС? Так они хотят добиться расположения Брюсселя и Вашингтона? Или же это способ, так сказать, сублимировать свои собственные комплексы?

- С моей точки зрения, в первую очередь, все это – попытки преодолеть свои застарелые исторические и цивилизационные комплексы; стать на сторону Запада, стать полноценным Западом.

А если смотреть на это с точки зрения реальной политики, то подобная реакция стран Восточной Европы, когда-то входивших в соцлагерь, конечно, вызвана желанием выслужиться перед руководством ЕС и США. И здесь эти страны готовы идти до конца, попирать все нравственные и моральные нормы и законы. Чего, кстати, не позволяют себе делать ведущие государства Европы, например, Германия или Великобритания и Америка.

С моей точки зрения, страны – новые члены ЕС повторяют характерную судьбу Польши. Она на протяжении всей истории соперничества с Россией всегда примыкала к сильному на тот момент западному союзнику: к шведам в XVII-XVIII веках, к французам времен Наполеона. Накануне Второй мировой войны Польша заигрывала с Германией, а в годы оккупации Армия Крайова, часть вооружённых формирований польского подполья, ориентировалась на Англию, где в том момент находилось польское правительство в изгнании.

И каждый раз эта ставка на сильного не оправдывалась – союзники бросали Польшу, когда этого требовала политическая конъюнктура, и Польша опять оказывалась наедине с Россией.

Сегодня Украина, страны Балтии, Восточной Европы, например, Болгария всеми силами пытаются примкнуть к сильному на данный момент игроку, любой ценой выслужиться перед ним, сняв при этом все моральные и нравственные ограничители. И, как мне представляется, всех их ожидает судьба Польши. Сильный покровитель, каким им представляется Запад, при изменении геополитической ситуации, руководствуясь исключительно своими интересами, использует эти страны как разменную монету. И эти государства окажутся не только в политическом и экономическом, но и морально-нравственном тупике.

- Страны, о которых мы говорим, строят свою новую реальность, опираясь во многом на идеи со знаком минус, в частности, на русофобию…

- Это – классическая попытка построить свое государство, общество именно на принципах негативной идентичности, которую можно обозначить, как антитезу Русскому миру. Это – попытка построить именно Антирусский мир. Причем, упомянутые страны стремятся возглавить этот геополитический проект, занять в нем ключевое или ведущее место.

Такого рода опыты не раз проводились в истории. Наиболее масштабный был предпринят в нацистской Германии. Конечно, усилия, которые прикладывают страны, недавно включенные в ЕС, по укоренению в своих обществах негативной идентичности не столь впечатляющи и имеют не глобальный, а локальный характер, но вектор тот же, и технологии в общем-то схожи.

- У наших оппонентов история превратилась в политическое оружие, которое они при первой же возможности используют против нас. Мы же, как представляется, пытаемся противодействовать им именно на историческом поле, чем ставим себя априори в невыгодное положение – ведь нашим противникам историческая правда не нужна. Не считаете ли Вы, что и нам надо хотя бы иногда переводить историю в политику?

- Конечно, существует большой соблазн действовать теми же методами и средствами, развивать те же институты, что и наши противники. Но это очень опасно. Если вновь воспользоваться аналогиями времен Великой Отечественной войны, то мы увидим, что Советский Союз, воюя против Германии, не использовал ни немецкие методы ведения боевых действий, ни практики оккупационной политики. Да, мы были врагами, но теми преступлениями, которыми печально прославилась Германия и ее вооруженные силы, мы себя не запятнали. С нашей стороны, конечно, была ненависть к фашистам, был большой соблазн ответить им насилием, но была принципиальная позиция коммунистической партии, Ставки Верховного Главнокомандования - ни в коем случае этого не делать.

Кстати, возможно, именно то, что мы боролись с величайшим в истории человечества злом, не прибегая к его методам, во многом помогло нам одержать победу и до сих пор вызывает раздражение наших нынешних оппонентов.

То же самое и в историко-информационной войне, по моему мнению, не нужно перенимать методы и приемы наших противников.

Что же касается непосредственного инструментария, например, поиск и находки новых исторических фактов и данных, разработка системы аргументации и так далее, то он, с моей точки зрения, требует сегодня нового подхода, современного уровня. Например, его необходимо более плотно увязать с системой массовых коммуникаций – с интернетом, кино, телевидением, сериалами. Для распространения исторической правды нужно более широко использовать художественную, научно-популярную и учебную литературу.

В том, что касается умения донести до широкой аудитории исторические знания, неважно правдивы они или сфальсифицированы, популяризировать их и вывести на уровень массового сознания, мы, к сожалению, уступаем противникам.

К слову, отдельные проекты в этом направлении у нас делаются. Но, к сожалению, они не выстроены в цельную систему. Иногда даже, в первую очередь, это касается некоторых кинематографических продуктов о Великой Отечественной войне, они имеют просто вредительский характер, поскольку впрямую или исподволь пытаются показать или доказать преступность советского режима, бездарность и некомпетентность военного руководства и так далее и этим фактически играют на руку нашим идеологическим противникам.

Но в целом, можно сказать, что мы постепенно выходим из зоны негативной мифологии, которая еще до недавнего времени распространялась на Советский Союз в целом, и на Великую Отечественную войну, в частности. Этот успех нужно закреплять, выходить на уровень массовых коммуникаций, общественного сознания – то есть с этим направлением нужно системно работать.