Юрий Болдырев: Ключевое условие экономического роста – жесткое разделение инвестиционных и спекулятивных денег

Недавно прошедшее заседание Экономического совета при президенте РФ стало «мозговым штурмом» для властей – на нем не принимались конкретные решения. Были представлены три сценария выхода российской экономики из кризиса - программы Кудрина, Улюкаева и Глазьева (или «Столыпинского клуба»). Главный вопрос в том, что надо сделать сегодня ради обеспечения долгосрочного экономического роста в будущем?

Корреспондент Агентства ФинЭк попросил известного российского экономиста и писателя Юрия Болдырева ответить на некоторые вопросы.

 

- План Кудрина, в силу многих обстоятельств, в наибольшей степени привлекает внимание СМИ и экспертного сообщества. В этой программе несколько, так сказать, опорных точек. Но большинство экспертов отмечает, что в Кудрин делает чуть ли не основной упор на борьбе с инфляцией. С Вашей точки зрения, могут ли антиинфляционные меры стать тем рычагом, с помощью которого возможно обеспечить рост нашей экономики?

- Я не думаю, что план Кудрина вызывает наибольший интерес экспертного сообщества. Я полагаю, что внутри экспертного сообщества есть достаточно ясное и однозначное представление о Кудрине, как о человеке, создававшем насос по выкачиванию ресурсов России за рубеж под почти нулевые проценты с тем, чтобы мы потом эти же деньги одалживали уже под весьма высокие проценты.

Это не относится ни к экономической тактике или стратегии, это вообще не имеет отношения к экономике. С моей точки зрения, здесь можно говорить или об измене Родине, или о преступной халатности. Я считаю, что это - предмет уголовного расследования.

Если я знаю, например, что человек обворовал квартиру, но он вместо обсуждения своего преступного деяния предлагает дискуссию по поводу количества звезд на небе, мне просто не интересно с ним разговаривать. Думаю, что любой более или менее добросовестный эксперт в такой ситуации будет реагировать так же.

Теперь к вопросу об инфляции. Дело в том, что у нас нет некоего самостоятельного стихийного явления под названием «инфляция», с которым надо бороться как со снежными завалами зимой, например. У нас инфляция имеет два корня, о которых и нужно говорить. Первый – полная бесконтрольность и безнаказанность руководства Центробанка в части исполнения своей ключевой конституционной обязанности - обеспечивать устойчивость национальной валюты. Поэтому если ставить вопрос об инфляции, то необходимо говорить об изменении статуса Центрального банка, о введении количественных и качественных критериев устойчивости рубля, а также об обеспечении серьезной ответственности, в том числе и уголовной в силу масштабности проблемы, руководства Центрального банка за исполнение своих конституционных обязанностей. Разумеется, никто из либеральной властной группировки не собирается решать проблему инфляции таким образом.

Второй источник инфляции – это постоянное, целенаправленное потакание государства естественно-монопольным компаниям – Газпрому, остаткам разрушенной РАО «ЕЭС» в энергетике, управляющим компаниям в ЖКХ и т.д.

То есть, у нас нет какой-то самостоятельной инфляции, подчиняющейся неким стихийным законам. Наша инфляция – абсолютно рукотворная. Поэтому говорить о необходимости борьбы с инфляцией, это примерно то же самое, что предлагать левой руке бороться против правой. Речь должна идти об изменении целеполагания государства, о введении ответственности должностных лиц за исполнение своих обязанностей, о переводе инфраструктуры, в том числе, энергетической, банковской, из статуса прибыльного бизнеса (если инфраструктуре дается возможность вести себя как прибыльный бизнес, то она неминуемо душит все остальное) в положение обслуги (с регламентированными расходами и отсутствием свободной прибыли) реального производства. Ни у Кудрина, ни у Улюкаева такой постановки вопроса просто нет. Есть лишь некий намек на правильное понимание ситуации, на то, чем на самом деле надо заниматься, но формулировки у них абсолютно лукавые, не имеющие отношения к решению реальных проблем.

- Не менее важное место в плане Кудрина отведено пенсионной реформе...

- Буквально на днях я попытался опубликовать в том СМИ, куда я постоянно пишу, свою статью. Цензура ее не пропустила. Смысл статьи был вот в чем: контекст рассмотрения экономических проблем в стране на совете у президента России – это вопрос о том, как будем носить воду … в решете. С моей точки зрения, у нас нет иных проблем в экономике, кроме всепоглощающей коррупции. Именно она заставляет принимать неадекватные экономические решения. Начинать надо именно с коррупции. Если в худом ведре заделать дырки, то вся социально-экономическая ситуация радикально меняется. И проблема нехватки денег на пенсии, в том числе, автоматически исчезает.

Вообще надо понимать, что проблема выделения средств на пенсии – это проблема, что называется, волевая. То есть, общество просто должно решить, какую часть ВВП готово отдавать на пенсии – и ничего больше. А вот чем наполнить ВВП – это уже совершенно другой вопрос.

Постоянные попытки радикально сократить социальные обязательства государства - следствие того, что никто не собирается заделывать дырки в ведре, из которых национальные ресурсы вытекают постоянным потоком, том числе, и за рубеж. 

Проблема именно в этом. То есть, не заделав эти дыры, совершенно бессмысленно обсуждать, скажем, детали и положения пенсионной реформы – то ли повысить пенсионный возраст, то ли лишить работающих пенсионеров пенсии и так далее. У нерадивого, коррумпированного хозяина никогда не будет хватать денег на социальную сферу.

- В одном из интервью Кудрин заявил: «Мне кажется, что нашей экономике сейчас определенной решительности не хватает. Мы оттягиваем важные реформы. Это станет причиной и оттягивания начала экономического роста». То есть фактически в качестве модернизации модели экономики имени самого себя Кудрин предлагает реформы в стиле Гайдара. Может ли сегодня шоковая терапия играть роль катализатора экономического роста?

- Тут надо понимать, в чем суть реформы, о чем идет речь? Есть несколько совершенно разных смыслов, которые вкладывают в понятие реформа. Одно дело, реформа – это замена райкомов, обкомов и Политбюро на что-то иное. Другое дело, когда под реформой подразумевают сбрасывание с плеч государства его базовых социальных функций и полномочий. Мне кажется, что Кудрин и компания под реформами понимают дальнейшее сокращение роли государства, как механизма жизнеобеспечения и самоорганизации людей. Это своего рода ментальная двухходовка. Сначала переводим социальные функции и полномочия государства в услуги. Затем выводим эти услуги на свободный рынок и приватизируем. А само государство как систему самоорганизации населения лишаем смысла.

Когда отказываются от государственного регулирования в экономике, забывают при этом, что свято место пусто не бывает. Вместо публичного регулирования обязательно приходит другое, например, криминальное.

То же самое и здесь. Те, кто предлагает ужимать роль государства до минимальных размеров, собираются это делать не для борьбы с коррупцией и не для того, чтобы большую роль стала играть гражданская самоорганизация. На самом деле, таким образом просто освобождается место криминальным или внешним регуляторам, например, в лице Всемирной торговой организации и другим.

Когда сегодня речь заходит о реформах, надо понимать, что на самом деле имеется в виду уничтожение базисных основ существования государства. Точно так же, как сейчас уничтожается (коммерционализируются - и тем самым ликвидируются) здравоохранение, образование, наука и т.д.

То есть это не реформы, это – элементы уничтожения основ самоорганизации общества.

- План Кудрина ставит цель – выйти на четырехпроцентный уровень роста ВВП. Между тем, многие эксперты говорят уже о шестипроцентном росте, необходимом для достижения позитивных результатов…

- Япония, например, в течение уже длительного времени существует практически без формального роста ВВП. Но при этом Япония стремительно развивается: научно-технологически, промышленно, культурно, социально и т.д. То есть, надо понимать, что ВВП, как универсальный критерий, абсолютно неадекватен. Он уместен, скажем, для сравнения двух аграрных стран, находящихся в нищенском положении. Для государства, которое нуждается в реиндустриализации, в переходе на большую научно-технологическую обеспеченность, а в идеале – на самодостаточность, этого критерия уже недостаточно. Вектор нашего движения вперед или нашей деградации должен определяться не в цифрах ВВП, а в параметрах повышения научно-технологической самодостаточности. Это – совершенно другая система критериев. Если одни люди собираются варить кашу, а другие - жарить шашлык, их бессмысленно сопоставлять.

Рост ВВП по Кудрину и Улюкаеву - это стремление вернуться к прежней паразитической модели экономики. Ничего больше. В рамках этой экономики народ более или менее тихо прозябает, ни к чему не стремится, а страна продолжает деградировать

- План Глазьева предполагает для стимулирования экономического роста проведение дополнительной эмиссии и инвестирование денег в корпоративный сектор. Оппоненты утверждают, что это, мол, вызовет новый виток инфляции. Что Вы думаете по этому поводу?

- Первое, что хотелось бы отметить, самым скандальным, с моей точки зрения, является тот факт, что на заседании Экономического совета при президенте РФ рассматривались проекты Кудрина, Улюкаева и некоего «Столыпинского клуба», но не рассматривался проект Академии наук. Он готовился по поручению президента, которое он дал публично уже после последних выборов. В работе участвовали ведущие научно-исследовательские институты. Но нам так и удосужились объяснить, почему этот проект не был принят и по какой причине отклонен, почему вообще не был публично рассмотрен.

Что же касается проекта, скажем условно, некоего «Столыпинского клуба» (в основе которого, в том числе, наработки РАН), то, когда о нем говорят, совершенно неадекватно смещают акценты. Вопрос в наработках РАН и Глазьева (по предвыборной кремлевской конъюнктуре приписываемых «Столыпинскому клубу») - не в допэмиссии. Вопрос – в целях, которые необходимо поставить перед Министерством экономики, финансов, Центробанком и так далее. И, как следствие, в соответствии с целями произвести выбор инструментов. Первый инструмент – это не допэмиссия, а пресечение спекулятивного разгула, разделение спекулятивных и инвестиционных денег. Чтобы деньги инвестиционные (их можно получить разными путями, включая ту же допэмиссию) никаким способом (пусть даже под страхом смертной казни) не могли бы оказаться на финансово-спекулятивном рынке и тем самым обрушить рубль. Сейчас это ключевой вопрос. И он «замыливается» так называемым экспертным сообществом, преимущественно вульгарно-либеральным, которое или утверждает, что это, мол, невозможно или вообще его не замечает.

Если государство не способно разделить ресурсы для развития и средства для паразитизма, то, значит, нас с нашей территории изгонят те, кто на это способен. Те же американцы, скажем, когда им это было нужно, справились с подобной задачей.

Повторю. Пресечь возможность инвестиционных ресурсов попадать на финансово-спекулятивный рынок – это первое, ключевое условие. И только после этого - постановка вопроса, в том числе, о дополнительных эмиссионных средствах, как механизме развития. Если государство заделает дыры, из которых, как из дырявого ведра, наши ресурсы вытекают наружу, то оно будет способно реализовать этот план. Оно сможет тогда направлять инвестиционные ресурсы не на Олипиаду-2014, скажем, или на Чемпионат мира-2018 по футболу, а на производительные проекты. Но для этого понадобится перестроить всю государственную систему.

Как раз проект Глазьева и РАН (повторю - никакого не «Столыпинского клуба») – это проект, требующий перестройки государства, государственной системы, введения ответственности за распределение ресурсов, за выполнение государственных планов и так далее. Это – план, предполагающий радикальные меры, но без них нам просто не выжить.

 

Беседовал корреспондент Агентства ФинЭк Вадим Лапунов