Павел Самиев: Санация - это не только прибыльный бизнес…

Статья Управляющего партнера Национального агентства финансовых исследований Павла Самиева «Санация: не надо грязи», опубликованная в декабре прошлого года на banki.ru, наделала много шума среди банковского сообщества. По сути, она обратила внимание на острую актуальную проблему - санация стала прибыльным бизнесом, под видом которого происходит захват активов. Агентство «ФинЭк» решило узнать мнение известного финансового аналитика о том, как дальше будет развиваться ситуация, что будет происходить с санацией?  

- Санация - это не только механизм оздоровления отдельных банков и всей системы - но это еще и прибыльный бизнес (по крайней мере в текущей модели), а еще и способ сокрытия проблем у самих санаторов.  

Что тут лукавить – конечно, есть санаторы, взявшие на оздоровление другие банки в том числе и для того, чтобы скрыть свои проблемы, получить под санируемых дешевое финансирование, которое им было нужно самим. Конечно это является явным злоупотреблением. сам факт выдачи дешевого и очень длинного кредита под санацию достаточно рентабелен для санатора, даже несмотря на все проблемы и сложный процесс оздоровления. Но ведь можно еще и перетасовать активы, сбросить балласт на санируемый банк - все равно он может нарушать все нормативы во время санации 

Я думаю, что с учетом корректировки, которую сейчас будет вносить ЦБ, модель санации будет следующей: во-первых, в качестве санаторов будут отбираться не только банки, но и финансово-промышленные группы и частные инвесторы, обладающие значительными активами, которые позволят делать санацию за счет собственных средств, а не за счет привлечения кредита от государства. Во – вторых, модель будет более жестко контролироваться: санации будут проходить под более жестким мониторингом Центрального Банка, вплоть до того, что будет разработана система критериев, какая санация будет считаться эффективной. В-третьих, те санации, которые уже идут, будут пересмотрены с точки зрения параметров. Возможно, будет даже смена санаторов, поскольку не все санации удовлетворяют ЦБ и другие органы, которые контролируют выделение, в том числе, и государственных средств. А поскольку здесь есть элемент кредита, который должен быть возвращен, то это ставит вопрос дополнительного контроля. Поэтому я думаю, что некоторые из тех санаций, которые сейчас идут, возможно, будут пересмотрены с точки зрения и соответствия санатора, и критериев его отбора, а также объемов финансирования, которые на эту санацию идут. Это позволит сделать санации более эффективными и более правильными, меньше будет злоупотреблений. 

-  Недавно в «Бору» прошла традиционная встреча ЦБ с банкирами. Выступала Эльвира Набиуллина. Из того, что просочилось в прессу, можно понять одно: будет ужесточение регулирования. Как Вы относитесь к процессу сокращения банков: одни считают, что консолидация и укрупнение фактически ведут к огосударствлению банков, новой национализации, другие плачут о региональных банках, позволявших выживать мелким и средним предприятиям. Что происходит, и движемся ли мы к лучшему? 

- Во-первых, по поводу жесткости регулирования. Действительно, мы видим, что есть два момента: один - это ужесточение регулирования, другой – это ужесточение надзора и контроля. Немножко разные вещи, но они сейчас идут параллельным курсом. Ужесточение регулирование - это введение новых требований и дополнительных регулятивных мер, которые ЦБ считает необходимыми для снижения рисков в банковском секторе и для удаления неустойчивых игроков. Во всем, что касается регулирования, мы видим движение в сторону ужесточения, хотя и не такое страшное, как некоторые пытаются доказать. Некоторые банкиры утверждают, что регулирование сильно ужесточилось. Я бы сказал, что ужесточился, прежде всего, не регулирование, а надзор. Остались почти те же требования, которые были и раньше, они не изменились, но стали более жестко контролироваться. Усиление надзора -это, действительно, тренд последнего времени. Его мы наблюдаем на банковском рынке, но это не совсем ужесточение регулирования. 

С другой стороны, во время кризиса, когда есть эффект сворачивания спроса и давления на банковский рынок, регулятивные послабления и контрциклические меры могли бы простимулировать кредитование, ослабить давление на банки. Но мы видим, что этого не происходит, а потому один из вопросов, который задают ЦБ банкиры, почему, когда весь мир в кризис ослабляет требования и вводит контрциклические меры, чтобы банки могли бы свободнее вздохнуть, у нас этого не происходит? Когда же экономика начинает восстанавливаться, наступает бум и начинает быстро расти кредитование, можно эти меры отменить, чтобы не было «пузыря» и не раздувался банковский сектор, и рост не был бы слишком сильным. 

Т.е. это правило – введение более жесткой регулятивной политики во время кредитного бума, и смягчение ее, когда в кризис спрос снижается. Но пока ЦБ исходит из того, что политика должна быть жесткая и контрциклических мер не нужно. 

Второй фактор - это действительно высокая административная нагрузка на банки. Она существенно растет и влияет на банки, особенно некрупные региональные. То, что нагрузка стала высокой, чувствуется в издержках этого рынка. Можно было бы, наверное, снять некоторые избыточные требования. Есть точки избыточного регулирования на банковском рынке, особенно в части предоставления информации и контроля операций. ЦБ далеко ушел вперед в ужесточении контроля операций в том числе и физических лиц, и юридических лиц в части 115 ФЗ и в части других требований. Учитывая давление на банковский сектор макроэкономических факторов, можно было бы чуть-чуть ослабить жесткость этих мер, но, опять же, этого не происходит. Похоже, есть принципиальная позиция. 

Что же касается рисков избыточного укрупнения и огосударствления, то такие риски присутствуют. Концентрация на рынке растет. Причем растет по ТОП-10 и по ТОП-20 банкам. Для банков с госучастием концентрация выросла не так сильно, крупные частные банки и банковские группы растут даже быстрее, чем госбанки. Один из факторов роста - это как раз санации: некоторые крупные банковские группы выросли сильно за счет того, что получили на санацию другие тоже крупные банки, и это позволило им нарастить свою долю на рынке. Это неорганический рост, он мог бы происходить и в результате сделок M&A, но в такой нестабильной обстановке вместо таких сделок у нас санации. 

Поэтому этот вопрос достаточно сложный: дело в том, что слабые маленькие банки уходят с рынка, потому что не могут на нем работать, и это естественный процесс, а не политика ЦБ, даже если они уходят принудительно, этот процесс шел и раньше. Но регулирование не способствует развитию конкуренции и развитию банков в регионах. Формально преференций у крупных госбанков нет. Но их предпочитают в среде привилегированных, в том числе и близких власти клиентов – юридических лиц, потому что эти клиенты боятся работать с частными банками, и переводят свое расчетно-кассовое обслуживание в госбанки. Компании находят, что риски от работы с частными банками слишком высоки, поскольку, как многие теперь думают, в любой момент могут отозвать лицензию даже у крупных частных банков. И подобные тенденции очень неприятны и должны быть скорректированы ЦБ. 

-  Какие стратегии банков сейчас наиболее эффективны? С октября прошлого года банки радикально поменяли стратегии. Многие закрыли офисы, сократили сотрудников, ушли с розничного рынка, перешли на валютных корпоративных клиентов. Какое направление посоветуете Вы? 

- Сейчас есть несколько точек роста банковского рынка. Хотя спрос на все услуги банковского сектора упал, отдельные банки показывают рост. Но вопрос в том, чем этот рост обернется в дальнейшем? Некоторые банки растут относительно быстро за счет активного привлечения депозитов населения. А это опасная вещь, и ЦБ на это обращает внимание. Одно дело вырасти на 5-10% - это пример удачного привлечения средств или свидетельство того, что банк нашел нишу, где можно работать. И другое дело расти на 20-30-50%. Это слишком рискованно и вызывает опасения у регулятора. Поэтому сам банк должен был аккуратен с подобной стратегией. Конечно, в кризис расти тяжело и надо найти механизмы дополнительного стимулирования, но насколько они оправданы, и нет ли здесь недосмотра риск-менеджмента? 

Что же касается возможных ниш для смены стратегии, то есть ниша, связанная с тендерными гарантиями. Это ниша, которая растет, она росла в прошлом году и продолжает расти. Может быть, отдельные всплески активности будут на ипотечном рынке. Может быть, будет какая-то сезонная активность на рынке потребкредитования - мы видели, что в декабре-январе рынок POS-кредитования вырос достаточно существенно, и был всплеск спроса со стороны потребителей. 

Но в целом это нельзя назвать точками роста. Главная стратегия сейчас – хотя бы не падать и не показывать большие убытки. Дело в том, что мы ожидаем, что будет определенный период стагнирования и даже падения рынка в зависимости от макроэкономических показателей и возможной корректировки вверх ключевой ставки. В условиях этих внешних негативных факторов основная стратегия будет состоять в том, чтобы хотя бы не потерять те позиции, которые были наработаны, продолжать работать с той клиентской базой, которая сформировалась, и стараться не соблазняться предложениями войти в рискованные проекты или освоить ниши с высоким риском, несмотря на желание роста. 

Что же касается переориентации розничных банков на рынок кредитования корпоративных клиентов, особенно крупных клиентов с валютной выручкой, то здесь положение следующее. Конечно корпоративные банки показали и в прошлом и позапрошлом году результаты лучше, чем розничные. Это видно по финансовым результатам, по просрочке, по темпам роста. И дело не только в валютной переоценке, которая сыграла свою роль, но был реальный рост кредитования корпоративных секторах. Некоторые крупные заемщики переориентировались с западного фондирования на наше. Но выросли на этом сегменте топ-10 и топ-20 – банки. Они уже работали с крупными корпоративными клиентами, и потому весь рост пришелся на них. Но я не представляю, чтобы розничные банки - монолайнеры, которые раньше работали с потребкредитами, внезапно свернули бы розничную сеть и стали работать с корпоратом, потому что это совершенно другой рынок. Для него нужен наработанный опыт и наработанная база, так что сразу переориентироваться не получится, даже если банки бы этого хотели. Та тенденция, которую мы наблюдаем – сворачивание розничной сети и инфраструктуры – происходит в связи с необходимостью снижения издержек, экономии из-за падения спроса. И к тому же не думаю, что розничные банки должны завидовать корпоративным и считать их банковским оазисом: корпоративные банки тоже получат в этом году проблемы - ухудшение качества портфелей, скрытые просрочки, скрытые дефолты и пр. 

- Как Вы оцениваете недавнее заявление Матвиенко, о том, что у банков надо изъять триллион, который осел в результате «помощи» через антикризисную программу 2015 г.? Нужно ли в новой антикризисной программе специально учитывать интересы банков, спасать банковский бизнес? Как банкам можно через антикризисную программу получить помощь от правительства? 

- По поводу антикризисной программы меня изначально смущала постановка вопроса: есть крупные банки, в том числе некоторые с госучастием, которые показали, к сожалению, убытки и нуждаются в докапитализации, давайте, соответственно, выделим им средства, чтобы они дальше могли работать и кредитовать реальный сектор. А потом к этим банкам обратились с претензией – куда пошли деньги, почему вы не стали активно кредитовать реальный сектор, верните деньги назад. 

Неправильно было то, что вместо реальной антикризисной программы были просто выделены госсредства на докапитализацию отдельным банкам. Реальная же антикризисная программа должна поддерживать не отдельные банки и латать дыры в них, а поддерживать весь рынок в целом.  

У нас же получилась антикризисная программа под отдельные банки. Сразу возник вопрос, почему один банк получил средства на докапитализацию, а другой нет, хотя соответствовал критериям. Критика банков по поводу того, что они недостаточно кредитовали реальный сектор, и надо теперь эти деньги изъять, - несостоятельна, потому что кредитование реального сектора росло, и объемы кредитов ему тоже росли. Но другой вопрос, что для того, чтобы банки реально нарастили это кредитование, надо проводить контрциклическую политику по смягчению некоторых регулятивных требований по кредитованию заемщиков. Иначе банкам невыгодно кредитовать реальный сектор из-за высокого резервирования и других регулятивных требований. 

Я вообще считаю, что ошибочна логика антикризисной программы, которая состоит в том, чтобы найти какой-то объем денег и дать его точечно каким-то компаниям и банкам или каким-то отдельным представителям рынка. То есть - перераспределительная логика. А должно быть так: Антикризисная программа - это программа стимулов, которые позволяют непосредственно самой экономике, банкам и реальному сектору самим находить средства и инвестиции на свое дальнейшее развитие. У нас же получилось, что антикризисная программы – это изъять деньги из бюджета или из других источников, которые смогли их заработать, и раздать тем, кто не смог заработать или испытывает проблемы. Но это не антикризисная программа, это называется - латание дыр. 

- Сейчас идут споры по поводу грядущей приватизации. Известно, что госбанки не допущены, а будут ли участвовать частные банки? И что вообще Вы думаете по поводу этого вопроса? 

- В приватизации должен быть по максимуму задействован финансовый рынок, т.е. банки, инвестиционные фонды, страховой сектор и пр. Нужно поставить вопрос требований к составу активов и возможностям участия в этих процессах внутренних финансовых институтов. Ключевой вопрос развития нашей экономики – чтобы приватизация шла за счет внутреннего инвестора, а внутренний инвестор это не кто иной как представитель финансового рынка, который аккумулирует средства вкладчиков, если это банк или пенсионный фонд, средства тех, кто страхуется, если это страховая компания. Нам для развития нужно активное задействование именно этого ресурса, и в этом и состоял бы для нас выход. В противном случае опять придется искать деньги в бюджете. 

- Каковы Ваши прогнозы на будущее банковского рынка, когда наступит «свет в конце туннеля» и как будут развиваться события? 

- Хотелось бы назвать какие-то позитивные вещи, но я тоже, честно говоря, не могу их назвать. Банковский рынок очень сильно зависит от ситуации в макроэкономике и ситуации с реальным сектором. Пока что таких явных позитивных сдвигов практически нет, хотя есть отдельные отрасли, которые показали рост в коротком периоде в прошлом году даже в кризис. Сказался эффект девальвации, импортозамещения и роста экспорта. Это отрасли, связанные с химией и нефтехимией, производством бытовой техники и электроники, автокомпонентов. А раз есть точки роста, то есть какой-то прогресс, и банки активно работают с этими предприятиями. Но это отдельные точки, это не массовое явление в реальном секторе. И пока. к сожалению, мы не видим сдвигов в общеэкономической политике и механизмах по стимулированию экономики. Повторюсь, та антикризисная программа, которая сейчас есть, все-таки, она не стимулирующая, она перераспределительная, и это главный минус. А поскольку банковский рынок зависит от экономики в целом, то позитива больше я не вижу.