Дмитрий Поляков: Найдется ли место русским в Законе о российском народе?

Вот уже 100 лет, несмотря на смену вех и поколений, любое слово, сказанное в защиту прав русского народа на свое имя, территорию, культуру воспринимается у нас в России, по меньшей мере, с подозрением. Любые попытки заговорить о русских как об отдельной нации со своим чувством национального самосознания вызывают волну осуждения, идущую с самых верхних эшелонов власти. 

Не парадокс ли? Народ, на протяжении тысячелетия кровью и потом строивший могучее российское государство, после Октябрьского переворота вдруг словно бы стушевался, утратил личностное начало, растворился в десятках малых народов и народностей, привлеченных им к возведению общего дома, замкнулся, подобно человеку, потерявшему где-то свой паспорт и теперь не умеющему доказать свое законное право проживания на этой земле. 

Да и земли своей у русского народа уж 100 лет как, почитай, и нету. Был Советский Союз, в котором каждый народ, большой и маленький, получил землю, привязанную к месту его исторического проживания в виде республики – либо национальной, либо автономной, – края, области. В составе РСФСР, как свой исконный ареал обитания, дагестанцы зафиксировали дивные горы Дагестана, калмыки – воздушные степи Калмыкии, якуты – белую тундру Якутии, карелы – сосновые просторы Карелии, татары – густые леса Татарии и пр. И только русские как нация остались без юридически закрепленной за собой территории. Не было в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике России. Не было и Русской Республики. Предполагалось, видимо, что русские живут везде и им не надо чего-то своего, отдельного, что причастность к своей земле опасно раздует их национальное эго. 

Более того, само слово русский постепенно стали относить к какому-то неопределенному прилагательному. Хуже: в самом желании русских обозначиться в качестве самостоятельной нации начали усматривать скрытую угрозу хрупкому миру в многонациональном российском государстве. 

Трудно, почти невозможно подавить чувство национальной гордости у маленького народа. А вот с большим, как ни странно, дело обстоит иначе. Очень долго, именно в силу больших размеров, можно игнорировать его право на самосознание, трепать за усы, кусать неповоротливое тело, не замечать, обижать, морочить нелепыми баснями. Долго. Но не бесконечно. 

Картина Константина Васильева "Вершитель судеб"

Надо всегда помнить, что национальное чувство никуда не денется, но при определенных обстоятельствах оно может стать козырем, от которого не отказываются. Вспомнить хотя бы сталинское «Братья и сестры…» и знаменитые слова в Кремле по случаю Победы «Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется здравый смысл, общеполитический здравый смысл и терпение». 

О каком русском народе речь? Кем он стал? И есть ли он вообще? Ведь юридически никакого русского по-прежнему нет. Есть лишь фактически. 

Извечный страх российского руководства перед самым многочисленным своим народом с крушением Советского Союза не только никуда не пропал, но сделался ожесточенным и даже насмешливым. И эта линия, как ни странно, вполне себе сохранилась доныне, только усилившись после чеченских войн. Опасаясь вспышек сепаратизма на национальных окраинах, власть придерживается старой политики игнорирования самобытного существования государствообразующего народа, любя его, как медведя, сидящего в клетке. 

Впрочем, в лихорадочном поиске национальной идеи возникла настоятельная потребность идентифицировать населяющий Россию люд, и особенно теперь, когда страна в осаде и идеологическая война, того и гляди, перерастет в нечто большее. Нация нуждается в консолидации, которая, как правило, зиждется либо на идеологии, либо на религии, либо на чувстве национальной общности или крови. 

Надумали «запустить» все сразу. Но как найти консенсус по национальному вопросу? Решили, пусть будет так: русский – это любой, кто считает себя русским. Просто и со вкусом. В соответствии с этой формулой, каждый желающий, кто разделяет российские ценности, к своей национальности может свободно присоединить прилагательное «русский», оставаясь при этом приверженным своему народу. Русский чеченец, русский удмурт, русский тувинец, русский киргиз. И все довольны. 

Но как в таком случае идентифицировать себя тем, для кого «русский» – не прилагательное, а самое что ни на есть существительное? Единственное, с чем он может соотнести себя и по крови, и по месту проживания, и по культуре? 

И тут, как правило, все возвращается на круги своя. Довольно будет одного примера, который весьма типичен для сегодняшнего околополитического истеблишмента. 

На днях членам Совета по межнациональным отношениям при Президенте РФ был разослан проект Закона о российской нации, о котором столько говорили в последнее время. Член Совета, публицист Максим Шевченко, не дожидаясь официальных дискуссий, поспешил высказаться в прессе, не скрывая своей горячей озабоченности. И вот по какому поводу. 

«Я считаю, – пишет господин Шевченко, – что положение о том, что «в преамбуле отмечается особая, объединяющая роль русского народа, его культуры и русского языка как исторической основы российской государственности, их определяющей роли в утверждении общероссийского самосознания (идентичности) и укреплении единства многонационального народа Российской Федерации (российской нации)» – крайне опасно». Крайне опасно – обратите внимание! 

«Спросим себя откровенно – о какой культуре русского народа, как основы государственности, идёт речь?.. Нигде в мире народная культура не является «основой государственности». Далее автор относит наш народ к хуннской и монгольской империи, «отрицавший принцип этнического доминирования и вводивших понятие политической нации, как основы государственности», элегантно подводя к мысли, что русский народ исторически не должен выделяться среди других, а после закругляет тему традиционной страшилкой: «Я считаю, что все народы РФ и окрестностей внесли свой особый вклад в становление и укрепление российской государственности. И выделение русского народа как особого – будет иметь в перспективе самые серьезные последствия». Устроят ли такие пассажи сам русский народ, Шевченко не интересует. Главное, чтобы даже писка не возникало на тему возрождения духа этих самых великороссов, о которых с великой опаской писал еще товарищ Ленин. 

Так вот, хочется обратить внимание, что такие вот лукавые шевченки и им подобные «государственники», изошряясь по поводу русского народа, по сути, играют с огнем. Ведь в трудную минуту самое страшное – это не найти и отклика в сердцах и умах своих людей, от которых потребуется подвиг. И если сегодня, при подготовке Закона о российской нации, не дать русскому народу внятное, удовлетворительное и духоподъемное понимание своего места и значения в «семье народов», то вряд ли можно будет рассчитывать на него в дальнейшем. Если, конечно, к нам не вторгнется новый Гитлер. Но тогда опять будет: «Братья и сестры…» 

Не нужно играть с огнем. И если так хочется утвердить принцип «Русский – это тот, кто считает себя русским», то логично будет завершить эту мысль следующим образом: 

Русский – это тот, кто считает себя русским. И никем иным. 

Только при такой постановке вопроса возможен консенсус в самосознании всей нации. Только тогда вопрос крови не будет препятствовать единству, будь ты внешне хоть корейцем, хоть таджиком. И жалкие аргументы, что русских не существует, что даже великие русские писатели имели инородное происхождение, превратятся в пыль. Поскольку и Пушкин, и Лермонтов, и Даль, и многие другие, интересуясь, конечно, своими арапскими, шотландскими, датскими корнями, ни на минуту не сомневались в том, что они есть и всецело остаются русскими – и никем больше. 

А что касаемо «объединяющей роли русского народа», то пусть господин Шевченко нервно выдохнет и ответит себе на вопрос: какой народ в России цементирует в единое целое и дагестанцев, и чукчей, и кабардинцев, и коми, и всех остальных, таких разных и самостоятельных? И если убрать этот народ, сохранится ли это единство или же все мгновенно рассыплется? Это как в детской пирамидке, разноцветные кольца удерживаются вместе, лишь благодаря одному крепкому стержню с крепким диском в основании. 

Несмотря на большие размеры, русский народ всегда относился к малым народам как к равным, выступая вместе с ними со-участником, со-товарищем, со-трудником в строительстве общего дома. Наверное, и он тоже заслуживает уважения. 

И наконец, все мы в последнее время слышим о полыхающей за кордонами нашей Родины русофобии. Такого термина мы раньше не слышали. Так надо бы уяснить, что глупо выступать против этой самой русофобии на Западе, сохраняя при этом идиосинкразию в отношении русского народа внутри собственной страны. И почему бы им за рубежом не побороться с русским миром у себя, если русский мир не может поладить сам с собой на исконно своей территории? Спросите у сегодняшних детей, как выглядит русский национальный костюм или какие народные песни они знают… Э-э, вот то-то же. 

Только самоуважение рождает уважение в других. 

Дмитрий Поляков, Агентство СЗК