Эльвира Баландина: Без национальной идеи родная страна не будет домом

Есть вопросы из разряда вечных. « В чем смысл жизни?», «Есть ли на свете любовь?», и т.д. Вопрос о нужности или ненужности идеологии, похоже, из того же ряда. Постоянное возобновление дискуссий по поводу идеологии, национальной идеи, системы общественных ценностей и ориентиров свидетельствует о том, что этот вопрос пока что не получил ответа, а ответа он требует. И это понятно. Если мы признаем нашу страну, наше общество развивающимися, то логичен вопрос «А куда мы развиваемся? Куда мы идем? Что несем в наших делах, наших мыслях и наших душах?» Это как раз вопросы идеологические. Они могут касаться каждого отдельно, и в общем-то каждый человек знает, чего он хочет и куда ему следует двигаться, ибо человек – существо целеполагающее и целесообразное.

Общество, как сложнейшая система связей между индивидами и группами тоже обладает целеполаганием и целесообразностью. Саморефлексия общества, зафиксированная в более или менее оформленной системе взглядов, принципов, идеалов и целей есть не что иное как идеология. Осознающая себя общность всегда открыто идеологична и наоборот, если общество расколото, разорвано, если разные общественные силы имеют очень несхожие интересы, необходимость идеологии в обществе либо отрицается, либо маскируется.

Российское общество на протяжении двух последних столетий «страдало» повышенной саморефлексией не в последнюю очередь потому, что идеологические проекты, периодически рождавшиеся в недрах государства – а государству идеология совершенно необходима для управления обществом – обществом если и принимались, то не все и не полностью. Государство и общество в России всегда находились в отношениях сложных, порой доходящих до конфликта. Недаром же оценочно – нейтральное слово «чиновник» имеет у нас откровенно негативные коннотации.

Общественная мысль России в периодически возобновляемых дискуссиях по поводу идеологии пытается сформулировать такую идею, которая удовлетворяла бы четырем условиям. Первое: она должна выражать интересы самых широких народных масс, выражать их кратко и очевидно, в лозунге понятном и не требующем дополнительных разъяснений. Второе: идея должна и может быть развернута в более или менее непротиворечивую мировоззренческую и ценностную систему взглядов, которая принималась бы и обществом, и государством  хотя бы «в принципе». Третье: идея должна быть такова, чтобы ее можно было предъявить не только российскому обществу, но и мировому сообществу, не рискуя встретить откровенное непонимание или негативную реакцию. Четвертое: идеология должна быть достаточно открытой, диалогичной, доступной для обсуждения, даже критики, но тем не менее достаточно ясно и определенно заявляющей об интересах российского государства и общества.

Нужда в такой идеологии есть, как есть и множество препятствий для ее формирования. Сочинить идеологическую доктрину не столь сложно: собрать группу интеллектуалов, обеспечить их необходимыми материалами, и через некоторое время после споров и дискуссий продукт будет готов. Но будет ли он жизнеспособным – это вопрос. Ответ, отрицательный. Не будет. Наше общество сегодня слишком разномастно, процессы в нем слишком разнонаправленны, социальные группы слишком неоднородны, отношения между ними нередко враждебны, социальные язвы и пороки слишком очевидны… любое более или менее конкретное идеологическое положение, тем более сердцевина идеологии - национальная идея немедленно будет встречена девятым валом критики, начиная с ключевого понятия «национальная идея»: какая национальность имеется в виду? «Российскость» - это национальность? Наше осознание национальности ближе к немецкому, чем к французскому, ближе к «крови и почве», чем к гражданству. А какая объединяющая идея может быть у 1% богатых россиян и 13% официальной бедноты? А что объединит не такую уж малую часть жителей столиц и крупных городов, страдающих от безобразно высокого курса доллара и евро, с жителями сельской России, для которых валютные курсы есть что-то инопланетное. Есть ли перспектива взаимопонимания между поколениями, выросшими в СССР и теми, кто родился и уже вырос в постсоветской России?

Так значит невозможна и не нужна никакая общая идеология, как гласит 13-я статья Конституции? Как представляется, этот вывод неверен. Работа над формированием идеологии должна вестись, потому что вопрос остается и будет «болеть»; потому что такая работа позволит осмыслить наш путь «после СССР», возможно, такая работа поможет преодолевать расхождение интересов народа и государства; потому что без объединяющей национальной идеи родная страна не будет домом, а будет лишь местом проживания, которое легко поменять на любое другое. А у человека должен быть дом: то место, куда он возвращается, где его корни, дым его отечества.

Поэтому надо работать, надо думать, не торопиться, но думать и работать, постоянно возвращаясь к вопросу «Кто мы? Где мы? Откуда мы пришли и куда мы идем?». Если мы ответим на эти вопросы честно и прямо, ответы лягут в основу нашей отечественной идеологии, и нам будет что сказать о себе как самим себе, так и миру.

Эльвира Баландина, кандидат философских наук, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня» - для Агентства СЗК