Эльвира Баландина: Как противостоять эвтаназии масскульта

Тема взаимоотношений массовой культуры и культуры в собственном смысле слова, «высокой культуры» никогда не выходит из интеллектуальной моды, а время от времени она обостряется и обсуждается. Молчаливо или открыто предполагаются функции и миссия высокой культуры: смягчение нравов, воспитание эстетического чувства, обогащение духовного опыта, сохранение гуманистических ценностей и традиций. Точно так же за массовой культурой обычно признаются все мыслимые пороки: пропаганда насилия, порнографии, пошлости и глупости. 

Потребители массовой культуры, не склонные к рефлексии, вряд ли задумываются о нравственной или эстетической ценности ее плодов, они их потребляют, а если грубее, то «хавают». Высоколобые интеллектуалы, а также интеллигентные гуманитарии презрительно морщат носы, но тайком и сами не прочь иногда «расслабиться» с непритязательным романчиком, забойным шоу со скабрезными шутками, с разборками личной жизни известных людей… при этом не забывая носы морщить. 

Вирус массовизации

Массовая культура поистине массова. В чем же секрет ее нескромного обаяния и – главный вопрос всех дискуссий по ее поводу – способствует ли распространение массовой культуры столь же массовому оглуплению ее потребителей. Сразу скажем: да, по нашему мнению, способствует. Так же как потребление фастфуда и лежание на диване способствуют ожирению, как отсутствие знаний и навыков способствует лености ума, как отсутствие эмпатии способствует развитию эгоизма. И тем не менее массовая культура, фастфуд, леность, эгоистические устремления продолжают быть привлекательными для многих и многих людей независимо от возраста, национальности, расы и социального окружения. Более того, образчики массовой культуры проникают в области, казалось бы, для нее не характерные: военное дело, политика, дипломатия, управление государствами тоже оказываются подверженными вирусу массовизации. У этого вируса много проявлений, к тому же он мутирует, но при всех модификациях и мутациях массовая культура сохраняет свои идентификационные признаки: это культура коммерческая, в которой все на продажу и все может быть тиражировано многократно. 

Продукты «высокого искусства» тоже продаются и покупаются, но каждый из них уникален и неповторим. Массовая культура принципиально репликационна, она даже не культура, а «индустриальное» производство специфических потребительских товаров. Истоки массовизации культуры отделены от сегодняшнего времени столетиями. В свое время культурное достояние любой европейской нации разделялось по сословному признаку: тонкий слой интеллектуалов, аристократов и просто богатых людей, которые имели доступ к высокой культуре, и мощный пласт народной культуры, мифологической либо мифологизированной. Соприкосновения между ними почти не было, а если и было, то индивидуально, вроде влияния няни Арины Родионовна на творчество Александра Пушкина. 

Но вот в XVI веке в Западной Европе появляются первые общедоступные школы, на протяжении XVI-XVII веков вводится обязательное начальное образование. Не последнюю роль в распространении массового образования сыграл протестантизм, для последователей которого вменялось в обязанность ежедневное чтение Библии. Изобретенный в XV веке печатный станок заметно облегчил приобщение масс людей к книге. Только с 1440 по 1500 годы в Европе было напечатано более 30 тысяч названий разных книг. Конечно, больше всего печаталось Библий, сборников духовных песен, молитвенников и вообще религиозной литературы. Но наряду с этим издавались астрономические календари, учебники, исторические хроники, описания путешествий, даже поэзия и рыцарские романы. 

Советский рывок

В России демократизация культуры и образования, тоже шла, но медленно и с большим запозданием. Книгопечатание стало массовым только в конце XVII века, в петровскую эпоху, когда потребовалась модернизация армии, судостроения, градостроительства, управления и т.д. Обязательное начальное образования пришло в Россию только в 1918 году. До этого времени вопрос о введении всеобщего начального образования поднимался, обсуждался, готовились проекты. Самым известным был законопроект фон Кауфмана 1907 года. Его обсуждали в обществе, на разных уровнях государственной власти много раз, пока в 1912 году он не был признан слишком затратным и отклонен. Но более широкий, во многом декларативный, не имеющий законодательной базы проект всеобщего начального образования был принят. Он предполагал введение такого образования в течение 10 лет, до 1918 года. 

Второе направление культурного развития – доступность информации. На первых порах наиболее доступными источниками информации были печатные издания, и в стране не быстрыми темпами, сравнительно поздно, но начинает развиваться книгопечатание. В XVI веке в России было выпущено 19 книг, в XVII веке 750 книг со средним тиражом 1000 экземпляров. Порядка 80% книг были для богослужебного пользования. Газеты и журналы тоже выпускались, но читало их образованное меньшинство. Для широких масс был лубок – картинки с короткими, часто стихотворными надписями. По поводу этой печатной продукции для народа высказывался в поэме «Кому на Руси жить хорошо» Н. Некрасов: 

Эх! эх! Придет ли времечко,

Когда (приди, желанное!..)

Дадут понять крестьянину,

Что розь портрет портретику,

Что книга книге розь?

Когда мужик не Блюхера

И не милорда глупого -

Белинского и Гоголя

С базара понесет? 

После революции 1917 года новая власть серьезно озаботилась нейтрализацией и ликвидацией буржуазной идеологии, созданием пропагандистской машины, для чего требовался более высокий уровень грамотности населения в том числе на национальных окраинах. Одним из первых декретов был декрет о всеобщем начальном образовании. Обучение предполагалось бесплатное, совместное для мальчиков и девочек, школы должны были обеспечивать учеников учебными пособиями, питанием, одеждой, обувью. Предусматривалась административная ответственность за несоблюдение принципа обязательного обучения. Столь решительные меры не были вызваны исключительно политическими, идеологическими или гуманными соображениями. Страна готовилась к экономическому рывку, чтобы войти в ряд индустриально развитых европейских стран. 

Работа была проделана колоссальная. В короткое, по историческим меркам, время Россия стала довольно образованной страной с внушительным слоем профессиональных деятелей культуры. Радио и книги вошли в повседневную жизнь людей. Широко пропагандировалось классическое искусство, признанные мастера культуры не считали зазорным для себя выступать в цехах, в колхозных клубах, а в 40-х на фронте. 

Всю культурную политику государство держало в своих руках, что имело и положительные для культуры и отрицательные стороны. Положительным можно считать наличие финансируемой государственной программы по пропаганде лучших образцов мировой и отечественной литературы, искусства. Конечно, первое место принадлежало историко-революционным и агитационно- пропагандистским произведениям, но в то же время массовому читателю, слушателю, зрителю стали доступны и высокохудожественные произведения. Издательская и культуртрегерская деятельность была сосредоточена не только в столице и Ленинграде, но и в самых дальних регионах страны, а в национальных республиках пропагандировались еще и произведения деятелей национальных культур. Особое место занимал проект под руководством А. Горького, в котором принимали участие Ф. Батюшков, А. Блок, К. Чуковский, А. Левинсон и др. Участники проекта  подбирались не по классовому или политическому, а по профессиональному принципу. Проект предусматривал издание двух серий зарубежной литературы. Основная серия была рассчитана на образованного читателя, народная серия – на читателя массового. К сожалению проект до конца не был осуществлен как раз по политическим соображениям, но существовал он 6 лет, с 1918 по 1924 год. Созданный в первые годы советской власти Госиздат (с 1930 года холдинг ОГИЗ, объединивший более, чем 13 издательств), постепенно поставил под контроль все, что издавалось в стране, подчинил задаче пропаганды марксистского учения и политики советской власти большую часть своей деятельности, но тем не менее многие образцы классического  и современного искусства и литературы оставались доступными массам, проходя предварительную жесткую цензуру. 

Негативной стороной была не сама по себе цензура, а ее базовые принципы. Основанием для запрещения продуктов культурного творчества были не их художественные достоинства, цензура зорко следила за соответствием содержания и формы произведений выработанным канонам: всякое произведение должно «бороться с растленной буржуазной культурой, пропагандировать социалистический образ жизни и коммунистические ценности, быть оптимистическим и устремленным в светлое будущее советского народа и всего человечества». Периодически устраивались погромы «всего чуждого», «не нашего», «вредного», в этих погромах посильное участие принимал и массовый потребитель. «От имени народа» осуждалось, запрещалось, подвергалось остракизму все, что хоть как-то было непохожим на принятые образцы. Становящийся все более жестким контроль политического руководства над культурной жизнью страны затормозил, а во многом и погубил целые направления творческой мысли.

«Познай самого себя» и «создай самого себя»

И все-таки страна стала, и долгое время оставалась «самой читающей страной» в мире. Долгое время – до атаки массовой культуры, массированное успешное наступление которой началось в постсоветскую эпоху. Несмотря на все усилия, государственная политика в области культуры не выработала у граждан иммунитета от порнографии, кровавого криминала, насилия и жестокости. Наряду с политикой самыми востребованными стали темы преступлений, сексуальных извращений, скандальных подробностей из личной жизни людей. Одновременно изменилась шкала в оценке культурного продукта. Эксплуатация темных сторон жизни, возможность их публично продать в бесчисленных шоу, так называемых дискуссиях на телевидении или в Интернете стали основным мерилом ценности. Самым востребованным стало то, что не требует никакой работы ума, чувства, воли, но способно имитировать и ум, и чувство, и волю. Можно ужасаться, высказывать комментарии и суждения, играть, получать бонусы, грошовые подарки и скидки – все на продажу. Уже не одно поколение воспитывается и формируется в рамках этой псевдокультуры, которой противостоят одинокие голоса подлинных талантов из прошлого и настоящего (а настоящих талантов много не бывает), не менее одинокие и разобщенные голоса тех, кто сумел избежать влияния псведокультуры. Но в целом подлинно человеческое в человеке, говоря словами Сартра, превратилось в «бесполезную страсть». Возможно, что нужны сверхчеловеческие усилия, чтобы вернуться к человеку, именно это имел в виду Ницше, рассуждая о сверхчеловеке.

Сегодня очень трудно что-то противопоставить потокам отупления и оглупления. льющимся на нас с экранов наших телевизоров, компьютеров, смартфонов, разве что противопоставить – ся, противоставить им себя. Это наш личный последний рубеж, который надо удержать. Не только «познай самого себя», как говорил Сократ, но «создай самого себя». За этим последним рубежом уже ничего нет, только царство повальной тупости, лжи, взаимной агрессии, уничтожения себя и себе подобных под закадровый смех и веселые шуточки «ниже пояса». Такая вот оптимистичная эвтаназия. 

Трудно сойти с этого самоубийственного пути? Очень трудно. Во-первых, в массе своей мы не осознаем гибельность пути, на который мы вступили; во-вторых, сойти с этого пути требует большого и – главное – ежедневного труда над собой, тогда как потребление массовой культуры никакого труда не требует; в-третьих, никто не сделает индивида умным, знающим, образованным, нравственным –это всегда было и остается его личным делом. Общество и государство могут только способствовать или препятствовать этой работе, а наличие препятствий способно стимулировать процесс создания человеком самого себя, а способно и подавить. Такая вот философская задача стоит сегодня перед каждым. Не только познавать, а и создавать самого себя. Всю жизнь.

Эльвира Баландина, кандидат философских наук, член Зиновьевского клуба МИА "Россия сегодня" - для Агентства СЗК