Грядет бунт среднего класса, который пустили под нож
- Опубликовано 22 января 2016
- Интервью
- Автор: Елена Колебакина
Экономист Владислав Жуковский о том, почему 2015 год стал годом «деградации, разложения и распада», а нынешний будет еще хуже.
«80 процентов россиян через 1,5 - 2 года окажутся в состоянии хронической бедноты», — считает известный экономист Владислав Жуковский. В интервью «БИЗНЕС Online» он поделился своими крайне мрачными рассуждениями о том, что нынешний кризис в России самый серьезный со времен гражданской войны, а нынешний экономический курс только ускоряет «гибель «Титаника». При этом надежд на то, что нефть опять подорожает и все будет по-прежнему, практически нет.
– Как вы знаете, министр экономического развития Алексей Улюкаев утверждает, что дно кризиса уже пройдено. Или дно еще где-то ниже?
– Я не вижу смысла комментировать слова Улюкаева, Силуанова, Набиуллиной, Шувалова, Медведева, кого угодно. Кто-то за слова, сказанные министром или замминистра, понес ответственность? Кто-нибудь из этих людей компенсировал триллионные убытки для российской экономики, колоссальные убытки для карманов простых россиян, домохозяйств, для бизнеса? Эти люди меняют свои точки зрения по 15 раз на день. Они 1,5 - 2 года назад говорили, что нефть не будет дешевле 100 долларов, потом — ниже 80, потом – 70, потом – 50 и 40, а теперь уже и 30 долларов. Люди в зависимости от своего умонастроения, от того, с какой ноги встали, от того, как ярко светит солнце на небе, меняют свои прогнозы, официальные оценки, точки зрения и рекомендации. Как можно всерьез комментировать заявления тех людей, чьи прогнозы ни разу не сбылись за последние 4 - 5 - 10 лет?
С 2008 года прогнозы ни по инфляции, ни по росту экономики, ни по оттоку капитала, ни по обменному курсу рубля вообще не сбываются. Вспомните, в марте-апреле 2014 года, когда я и другие мои коллеги Степан Демура, Михаил Делягин, Сергей Глазьев говорили, что эпоха дорогой нефти закончилась, она будет дешеветь, у рубля колоссальный потенциал падения, нам эти люди объясняли, что дешевле 35 - 36 рублей за доллар рубль падать не может, что покупать валюту по 36 - 37 рублей ни в коем случае нельзя, что дно позади, экономика ни в какой депрессии не находится. Это все равно что комментировать то, о чем бабушка сказала на лавочке.
– В чем особенность нынешнего кризиса?
– Это кризис-матрешка, он многоволновый, пересекаются сразу несколько кризисов. С одной стороны, это циклический кризис, связанный с тем, что исчерпан потенциал оживления после кризиса 2008 - 2009 годов. Плюс это кризис всей структуры российской экономики, ориентированной на проедание нефтедолларов, советского наследия. Плюс это системный кризис, то есть кризис общественно-экономический, кризис всей неконкурентоспособной вертикали власти, всего общественного устройства России.
Текущий год точно показал, что это катарсис при полном политическом анабиозе. Сегодняшний кризис самый опасный, самый глубокий, самый затяжной и самый непредсказуемый по политическим, экономическим и социальным последствиям за последние лет 25 точно. Я даже думаю, что со времен начала прошлого века, времен Гражданской войны. Надо понимать, еще в 1991 году были производственные мощности, конкурентоспособные производства, были меньшего масштаба воровство и коррупция, меньше офшоризация и олигархизация собственности. Даже в 1998 году еще не вся экономика была добита, когда были старые, не ориентированные на импортные комплектующие и расходные материалы производственно-технологические цепочки создания добавленной стоимости, когда еще были конкурентоспособные внутренние производства, когда еще был меньший уровень внешнего и внутреннего долга, причем как государственного, так и частного. Сегодняшний кризис гораздо опаснее. Это дефолт всей экономики трубы. В-третьих, это кризис общественно-экономической формации, в которой мы живем.
– Можно ли чем-то вылечить этого больного?
– Неважно, понизим мы процентную ставку или повысим, снизим ли мы где-то локально какие-то налоги или повысим, вернем или не вернем накопительные пенсии, заморозим тарифы монополий или нет, введем или не введем «Платон», обвалим или укрепим рубль, проблема комплексная, системная. Здесь уже прогнило все: и экономика, и финансовая система, и валютный рынок, и вертикаль власти, и сама система принятия управленческих решений, и система госуправления страной в целом. Уже налицо колоссальная монополизация экономики, колоссальная концентрация капитала в руках узкой группы лиц, когда 1 процент населения контролирует 80 процентов собственности в стране. Комплексно решать проблему сейчас никто не хочет и не может, никто не хочет поставить правильный диагноз. Надо реформировать абсолютно все, всю общественно-экономическую формацию, как говорили классики. Колоссальный разрыв между производительными силами и производственными отношениями. Производительные силы уже требуют колоссальных перемен, они двигаются вперед, видно, что производственные отношения остаются на уровне даже не XX, а XVIII - XIX веков. Надо менять всю систему в целом.
– А кто должен все это менять?
– Проблема же не в том, что мы не можем предложить какие-то решения, составить план действий. Нет, мы все это делали и в рамках РАН, и с московским экономическим форумом, и со Столыпинским клубом, и с «Деловой Россией». Эти программы есть: и более мягкие, и более жесткие. Но опять-таки все решают, как говорили классики, классовые интересы. Надо понимать, что для тех людей, которые сидят на трубе, на нефтедолларах, нет кризиса, нет проблемы населения, малого бизнеса, занятых, обрабатывающей промышленности, транспортников, дальнобойщиков, врачей, учителей и кого угодно. Их это не касается. Это как проблема крепостной челяди для бояр. Да, конечно, мрут, да, кушать нечего, да, загибаются и деградируют. А кому какая разница? Жили и живем. Это просто никому не надо.
Два ключевых вопроса системного кризиса – власти и собственности. Собственность у нас олигархическая, офшоризованная, низкопередельная, социально несправедливая и дилетантски управляемая. Посмотрите на ситуацию в нефтегазовом комплексе, металлургии, госбанках: все сидят с протянутой рукой, ждут подачек от государства в виде очередных триллионов рублей. Они не хотят создавать себе конкурентов, не хотят развития малого бизнеса, усиления трудового большинства, не хотят реальной конкуренции, потому что это угроза их власти и капиталу. Власть, которая спонсируется, поддерживается и финансируется именно этим олигархическим капиталом, тем более ничего менять не хочет. Зачем же создавать конкурентов для себя и своих детей, рисковать своими рабочими местами, своими портфелями, кабинетами?
– Что же будет дальше?
– Надо понимать, что каждый последующий год будет хуже предыдущего. Сегодня мы живем лучше, чем будем жить завтра, а завтра лучше, чем послезавтра. В ближайшие 4 - 5 лет страна будет жить все хуже, катиться вниз по наклонной. Это может быть 5, 7 или 10 лет. Это зависит опять же от того, какой будет сырьевой цикл, цикл ставок в Америке, цикл спекулятивного капитала в мире. Сейчас факторы делят на внешние и на внутренние. Чисто внутренних факторов по нормализации обстановки, по выходу из кризиса, по остановке кредитно-денежного сжатия я не вижу никаких. Вся надежда российских чиновников исключительно на внешние факторы, на оживление американской и китайской экономик, на цены на нефть, на снижение процентных ставок в Америке или в Японии, Китае. Вся надежда на заграницу. При этом надо понимать, что мы можем падать очень долго и очень больно.
Мы будем падать, с моей точки зрения, ближайшие три-пять лет, при этом, как я говорил, кризис гораздо масштабнее и опаснее, потому что у нас сегодня просто критический уровень зависимости от импорта, причем не столько напрямую, сколько косвенно. Не столько из-за медикаментов, польско-белорусских яблок и турецко-китайских помидоров, а прежде всего от импортных комплектующих, станков, технологий, семенного фонда, вакцин. Эта зависимость достигает 80 процентов. С Эрдоганом поругались – заводы под Питером по производству холодильников и стиральных машин остановились.
– А как же заявленный курс на импортозамещение? Все и всюду говорят, что справимся своими силами.
– Обещать – не значит жениться. На заборах тоже пишут. Я понимаю, что чиновники должны излучать благостный оптимизм, должны сиять ослепительной улыбкой и говорить, что все будет хорошо, чем, собственно, и занимаются наши министры и центробанкиры. Но от того, что мы говорим «халва», слаще во рту не становится, а хлеба, молока, яиц, мяса тоже в холодильнике не прибавляется.
– Вы рисуете такие апокалиптические сценарии. А можно ли ожидать, что население вновь окунется в ужасные 90-е?
– Почему этот кризис страшнее? Потому что зависимости от зарубежных технологий, от импорта критичны. Зависимость от внешних рынков стала гораздо выше, при этом более завышенный уровень потребления в российской экономике. С 2000 по 2015 год у нас импорт вырос в физическом выражении в 6 - 6,5 раз, при этом внутреннее промышленное производство увеличилось всего лишь на 90 процентов, экономика — тоже на 90 процентов, а экспорт и потребление – в 3 раза. Мы стали гораздо больше потреблять, но производим по-прежнему мало, проводим политику обмена нефти на медикаменты, продовольствие, машины и вообще красивый образ жизни. Поэтому при дешевой нефти начинается выправление дисбалансов.
– Значит, рубль будет падать еще ниже?
– Рубль легко падает и будет падать еще на 85 - 100 - 115 рублей за доллар при нефти ниже 25 долларов за баррель.
– Нефть и по 25 будет?
– Я говорю так, как вижу. Еще в 2013 - 2014 годах я говорил о том, что нефть легко двигается на 35 долларов за бочку, а дальше легко можем увидеть и 25, и 22, и 21 доллар. Другое дело, что будет стабилизация в диапазоне 25 - 30 долларов за баррель. С моей точки зрения, надо понимать, что рубль будет падать даже при нефти в 35 - 40 долларов за баррель. Даже при стабилизации цен на нефть рубль все равно ежегодно будет на 10 - 15 процентов двигаться вниз.
Главная черта кризиса — тотальный погром среднего класса. Население пущено под нож. Сначала с овец стригли шерсть, потом стали снимать кожу, потом стали отрезать куски мяса, скоро доберутся до жил, а потом кости пустят на костную муку. Принципиально важно то, что кризис будет носить затяжной характер, ждем падения уровня жизни подавляющего большинства страны. 80 процентов россиян через 1,5 - 2 года окажутся в состоянии хронической бедноты. В 2013 году, по оценкам Института социологии РАН, бедных в России было 65 процентов, к 2014-му их было 70 процентов, в 2015 году, по моим оценкам, таких около 75 процентов. В ближайшие 2 - 3 года дойдем до бедности в районе 82 - 85 процентов. Надо понимать, что идет беспрецедентный со времен гайдаровско-чубайсовской шоковой терапии и либерализации цен погром среднего класса. Если в 2012 - 2013 годах средний класс России достигал своего пика в 22 процента, то потом упал до 17 процентов в 2014-м после двукратного обвала рубля, в 2015-м и вовсе сократился до 13 процентов населения страны. Думаю, в 2017 - 2018 годах средний класс страны будет не более 6 - 7 процентов россиян. Вы сами понимаете, как радикально изменится структура потребительской корзины, как вообще изменится качество спроса в нашей экономике, как изменится характер торговли, услуг и прочего.
Я напомню, что у нас количество бронирований зарубежных поездок на новогодние праздники в России в этом году упало в 5 раз по отношению к прошлому году. В 2014-м тоже был спад, по многим направлениям спрос сократился в 2 - 3 - 4 раза. Надо понимать, что бедные беднеют, нищие нищают, а богатые богатеют. Концентрация собственности и капитала в одних руках будет только усиливаться, социальная напряженность будет расти, все это будет перерастать в социальную нестабильность, митинги, забастовки и даже потенциально голодные бунты, но это отдельная тема.
– Вернемся к разговору про нефть. Некоторые эксперты утверждают, что нынешняя низкая цена на нефть политизирована. Согласны?
– Этим аналитикам можно посоветовать посмотреть графики нефти 1920, 1960, 1970, 1990 годов. Нефть в диапазоне 15 - 20 долларов за баррель — это очень хорошая цена. С этими ценами мировая экономика жила в 90-е, начале 2000-х, в 80-е и 70-е. Научно-технический прогресс идет вперед, себестоимость, удельные издержки сокращаются, плюс ко всему нефть перестает быть стратегическим ресурсом, о чем говорит снятие 40-летнего эмбарго на продажу из Америки и желание Обамы распродать часть стратегических запасов на рынке. Сланцевые технологии позволяют добывать нефть из очень сложноизвлекаемых источников при постоянном снижении себестоимости добычи, закрывая возможные убытки налоговыми льготами. В мире сейчас колоссальное перепроизводство нефти: 1,5 - 2 миллиона баррелей в сутки в последние 2 года. Накоплено избыточной нефти 700 - 750 миллионов баррелей — это рекордное перепроизводство. Мировые нефтетанкеры заполнены на 140 - 150 миллионов баррелей. Когда нефть будет падать в цене ниже, эти танкеры будут ее сливать и продавать, потому что ставка была сделана на отскок нефти, а этого не происходит. Плюс ко всему мировые запасы нефти сегодня на максимуме – 3 миллиардов баррелей – коммерческий запас, 1,5 миллиарда баррелей — государственные запасы. Столько нефти реально никому не надо, потому что закончился 40-летний цикл снижения процентных ставок в Америке, закончился цикл дешевеющего американского доллара, закончился глобально-сырьевой цикл, глобальный «бычий» цикл на сырьевых рынках. Эпоха опережающего роста и развития стран с переходной развивающейся экономикой, будь то Латинская Америка, Азия, Африка или Европа, закончилась. Это хорошо видно по тому же Китаю, который впервые с 1983 - 1995 годов перешел к политике девальвации юаня. Видно, что цикл закончен, глобус уже наполнен, все закредитованы, рынки попилены, перераспределены и освоены, колоссально надуты бюджетные дефициты, кредиты у домашних хозяйств, бизнеса, государства. Все – дальше сбывать уже некуда, рынок полон. Сейчас будет просто глобальная борьба за сжимающийся пирог, гонка девальваций.
– Каково дальнейшее развитие событий? Если не нефть, то что будет драйвером?
– Я уже много раз об этом говорил. Китай только что начал девальвационную гонку. То, что он в нее вписался, говорит о том, что мировая экономика уже не будет прежней, глобальная финансовая схема не будет той же, что мы знали последние 35-40 лет. Это будет эпоха дорожающего доллара, растущих процентных ставок, кредитно-денежного сжатия, падения цен на сырьевые активы, затухания общемирового экономического роста. Затухать будут все экономики, в том числе промышленно развитые. Расти будут только те, кто создает хай-тек, высокие технологии, реальную добавленную стоимость в области экономики знаний. Таких экономик очень мало: США, Германия, Япония и Китай.
– Давайте вернемся к нашей стране. Если у россиян еще остались какие-то сбережения, то как и в чем бы вы посоветовали их хранить?
– К огромному сожалению, вопрос про сбережения не очень актуален для подавляющей части населения страны, потому что сбережения есть только у малой части. У 80 процентов вообще нет никаких денег по большому счету. Пара сотен долларов радикально картинку не меняет. Они не помогут поддержать штаны и выжить в условиях ресурсно-сырьевого шока и обвала экономики. Как показывает моя практика работы на финансовых рынках и консультирования, люди, особенно в регионах, только сейчас стали понимать, что кризис всерьез и надолго, что никакого выхода из него ни в 2016-м, ни в 2017 году не будет, что дна нет, что мы можем падать долго, весело, за руки крепко взявшись.
Все очень просто: надо не поддаваться панике, ажиотажу, спекулятивным разводкам, не вестись, с одной стороны, на паникеров, а с другой – на успокоительные корвалольно-валидольные речи чиновников по Первому каналу, которые сами сидят в валюте с 2006 - 2007 годов и только зарабатывают на обвале рубля и бедах России. Поэтому на локальных укреплениях рубля надо покупать доллар. Надо понимать, что с 1990 по 2015 год российский рубль по отношению к доллару уже успел упасть в 120 тысяч раз. В СССР за доллар давали 60 копеек. В 1997 году была проведена деноминация, убраны три нуля. Поэтому сегодняшний курс к доллару – это не 72 рубля, а 72 тысячи. Так что с тех пор рубль упал к доллару в 120 тысяч раз.
– Выхода из кризиса ожидать не стоит, как обещают власти?
– Выхода из кризиса нет и не предвидится, потому что эта команда, эти люди, эти управленцы будут отстаивать свои классовые интересы, интересы сырьевого олигархического капитала, коррупционеров, демократов, госбизнесменов, они будут топить страну и вымораживать, пытаясь сохранить статус-кво и спасти свои активы. Поэтому все это может закончиться плохо: финансовый и экономический кризис будет перерастать в социальный, гуманитарный, а потом уже общественно-политический.
Все только начинается, социальные потрясения только набирают силу. Грядет реальный бунт среднего класса, который пустили под нож.
