Игорь Томберг: Нашей энергетике нужно идти на Восток

Сегодня Россия все более тесно сотрудничает со странами Азиатско-Тихоокеанского региона и Дальнего Востока. Это касается и энергетических проектов, которые Россия реализует в этом регионе. Скажем, строительство АЭС в Индии или договоренности с Индонезией о строительстве там тепловой электростанции на угле с использованием российских технологий и российского промышленного оборудования. С каждым годом растет взаимодействие России с Китаем.

Корреспондент Агентства ФинЭк побеседовал на тему сотрудничества в энергетической сфере между Россией и странами АТР с руководителем Центра энергетических и транспортных исследований Института востоковедения РАН, к.э.н. И.Р.Томбергом.

 

- В энергетической области мы традиционно в очень большой степени связаны с Европой. В то же время сейчас мы стали активно развиваться восточное направление. Означает ли это, что Россия собирается менять вектор с Запада на Восток? Или это шаги к диверсификации энергетической политики страны?

- Нет, конечно, Россия не собирается менять вектор. Это, действительно, движение в сторону диверсификации энергетической политики страны, поскольку стоять на двух ногах, в общем-то, удобнее. У нас на Западе в связи с политическими да и экономическими проблемами сегодня не все обстоит благополучно. Мир меняется, и опоры нашей     энергетической политики, я имею в виду газовые контракты, честно говоря, начинают шататься. Поэтому нам необходимо идти на Восток.

Когда президент Путин был на Ямале, он сказал, что мы можем добывать один трлн кубометров газа в год. Да, добывать мы можем, а куда будем его девать? Сегодня рынки сбыта сокращаются по известным причинам – стагнация наблюдается во всем мире. Потребление газа не растет, даже китайцы снизили эти объемы.

Поэтому нам необходимы новые рынки. Одним из основных является рынок Азиатско-Тихоокеанского региона. Здесь расположен Китай, в перспективе возможен выход на Корею. Словом, с этим рынком нужно работать.

 – В прошлом году завершился процесс формирования Экономического сообщества АСЕАН. Как, с Вашей точки зрения, формирование Сообщества АСЕАН отразится на отношениях Ассоциации с Россией?

- Как известно в мае этого года в саммите Россия-АСЕАН принимал участие президент Путин, который, с моей точки зрения, совершенно правильно выделил основные направления сотрудничества, главные среди которых - энергетика и инфраструктура в широком смысле и, в частности, транспорт.

И в этой связи, я думаю, что появление Экономического сообщества АСЕАН дает нам больше шансов на развитие экономического сотрудничества в энергетике и транспорте. Дело в том, что страны, входящие в АСЕАН, очень разноплановые, разноуровневые. С ними работать очень трудно. С образованием же Сообщества возникает элемент единой политики, появляются общие технические регламенты, которые можно использовать в двустороннем сотрудничестве. Например, сейчас Лаос предлагает нашим компаниям построить два трубопровода – газовый и нефтяной. Большая работа в энергетической сфере ведется в Индонезии.

Наше сотрудничество со странами АСЕАН идет пока в формате двусторонних отношений. Если нам удастся наладить взаимодействие с Ассоциацией, как с единым целым, это, наверное, будет более удобно и эффективно, чем вести диалоги с каждым из партнеров. Но, с другой стороны, может получиться так же, как в случае с Европейским сообществом. Европейцы хотят говорить с нами, так сказать одним голосом, но у них ничего не выходит.

- Для России важно расширение поставок ресурсов и полезных ископаемых в восточном направлении. Существуют проекты по организации транзита товаров ЮВА – Европа по Транссибу и Северному морскому пути. Насколько эти планы реалистичны?

- Сейчас, наверно, трудно спрогнозировать, воспользуются ли страны Юго-Восточной Азии нашими сухопутными железнодорожными перевозками. Пока что перевозка грузов по морю хоть и дольше, но дешевле. Поэтому вопрос использования Транссиба будет зависеть от конкретных условий и, прежде всего, от стоимости перевозок.

Что касается Северного морского пути, то в теории это очень перспективное направление. О нем сейчас много говорят, но, на мой взгляд, дальше разговоров дело пока не идет.

- В энергетическом сотрудничестве у России, по мнению многих экспертов, наиболее тесные контакты налажены с Китаем. Взять хотя бы растущую зависимость китайской экономики от газа, которую может удовлетворить Россия. Тем не менее, какие проблемы, с Вашей точки зрения, существуют в энергетическом сотрудничестве двух стран?

- Я бы не говорил однозначно о растущей зависимости Китая от газа. В Китае сейчас принята новая энергетическая концепция. Она не оформлена еще в виде стратегии, но претендует на такой статус. Так вот, согласно этой стратегии, газ должен, где это возможно и экономически целесообразно, заменить уголь. Китайская энергетика сильно зависит от угля, но эта зависимость снижается. Еще совсем недавно уголь занимал 70% в ТЭК, сейчас – под 60%. Однако не везде, где в Китае отказываются от угля, переходят на газ. В стране очень активно развивают возобновляемые источники энергии. Они тоже используются в качестве замены угля.

Тем не менее, газ Китаю, конечно, понадобится. Поскольку в стране есть программа замены угольной генерации газовой, многие руководители взяли под козырек и выбросили старое оборудование, заменив его новым. А газа-то и нет. Таких случаев было довольно много – зимой потребление газа возрастает, и в тех городах и населенных пунктах, где котельные были переведены на газ, были проблемы с отоплением.

Если говорить о более или менее отдаленных перспективах, то проблема здесь вот в чем. В Китае замедлились темпы экономического роста, и сейчас китайцы сами пока не знают, сколько им в действительности нужно газа. Одновременно в стране построено несколько крупных терминалов по приему сжиженного природного газа (СПГ). Этот газ однозначно будет дороже нашего трубопроводного. Но он имеет большое преимущество с точки зрения логистики, поскольку терминалы расположены в районах потребления газа.

С другой стороны, энергетическая безопасность трех больших северо-восточных провинций Китая, так называемого Дунбэя, по мнению экспертов, находится на низком уровне. Собственно говоря, наш газ рассчитан именно на этот регион, и китайцы, конечно, будут его принимать, может быть, даже расширять объемы импорта.

Кстати, уже не первый год обсуждается возможность прокладки газопровода по дну моря - фактически через Китай - в Республику Корея. Из-за политических трудностей и противоречий между Северной и Южной Кореей этот проект дальше стадии обсуждения не идет. Но в перспективе мы может в какой-то степени учитывать и возможный рост наших поставок газа не только за счет Китая, но и Северной (там, правда, потребности в нашем газе небольшие), и Южной Кореи.

- Не менее устойчивые и успешные связи в энергетическом сотрудничестве у России существуют с Индией – строительство АЭС с помощью России, обмен активами («Роснефть» приобрела 49% акций индийской компании «Essar Oil»), планируемые поставки нефти с ее переработкой. И здесь планы России начинают конкурировать с интересами Саудовской Аравии, которая является главным экспортёром сырой нефти для Индии, обеспечивая 19,7% индийского рынка, а также Ирана и Кувейта. Насколько Россия готова к конкурентной борьбе на индийском рынке, сможет ли закрепиться на нем?

- Перспективы сотрудничества с Индией, у нас, действительно, большие. В энергетической области мы начали взаимодействовать еще во времена Советского Союза. Скажем, наши специалисты долгое время искали нефтегазовые месторождения в Бенгальском заливе – но не нашли. Правда, кое-какие месторождения все-таки удалось обнаружить на суше. Были построены трубопроводы. Мы поставляем довольно много нефти в Индию, и объем этих поставок увеличивается. Эти объемы могут существенно увеличиться за счет иракской нефти.

Во времена Советского Союза работала такая схема. Советские специалисты-нефтяники активно занимались разведкой, бурением, обустройством месторождений, строительством объектов нефтегазовой отрасли Ирака. И вся иракская нефть, которая добывалась с нашей помощью, поставлялась в Индию. К этой схеме можно вернуться уже с участием российских компаний.

Очевидно, что хорошие перспективы есть и в области атомной энергетики. Несмотря на протесты и волнения местного населения в связи со строительством АЭС «Куданкулам» в 2013 году состоялось первое включение станции в сеть. 10 июля нынешнего года был завершён процесс физического пуска второго энергоблока АЭС. Сейчас ведутся работы по подготовке к сооружению второй очереди станции — третьего и четвертого блоков.

Кроме того, индийцы серьезно интересуются нашими нефтегазовыми активами. В свое время Игорь Сечин, глава «Роснефти» сказал, что если китайцы не хотят покупать наши активы, тогда мы продадим их индийцам.

Индия является членом международного консорциума «Сахалин -1» и серьёзно рассматривает возможность инвестировать в нефтегазовые проекты «Сахалин-2» и «Сахалин-3». Кроме того, индийцы, судя по всему, намерены приобрести часть акций «Ванкорнефти», и войти таким образом в крупный добычный проект «Роснефти».

Правда, я не очень верю, что «Роснефть» будут распродавать именно сейчас, в период низких цен.

Что же касается конкурентной борьбы России на нефтяном рынке Индии, то, с моей точки зрения, мы к ней готовы. Скажем, наша нефть сорта ВСТО по своим качествам не только не уступает нефти Саудовской Аравии, но даже превосходит ее. После ее вывода на рынок, мы серьезно потеснили саудитов - им пришлось сбрасывать цены. То есть,  конкурентная борьба, в том числе и на индийском рынке, уже идет. Конечно, саудиты имеет некоторое преимущество в том, что их нефть ближе к Индии, чем наша дальневосточная. Тем не менее, индийцы готовы закупать и наши углеводороды.

Кроме того, в Минэнерго существует проект поставки трубопроводного газа через Китай в Индию. Он связан с трубопроводной транспортной системой «Сила Сибири - 2», который сейчас несколько подвис. Прокладка газопровода через Китай в Индию – довольно сложная с технической точки зрения задача. Но, с другой стороны, с учетом развития технологий, протянуть газопровод до Индии все же возможно.

- С точки зрения энергетической и транспортной безопасности России, какие приоритеты должны быть у нас во взаимоотношения со странами ЮВА и Дальнего Востока?

- Мне кажется, что наши приоритеты должны быть сугубо прагматичными. Сейчас в связи с низкими ценами нам не очень выгодно продавать большие объемы углеводородов. Скажем, в Китай мы продаем нефть по контракту, по которому уже получили деньги. То есть, мы продолжаем выполнять договорные условия. А вот с газом сложилась такая ситуация. Сейчас явно замедлились темпы строительства газопровода «Сила Сибири – 1». Как известно, начало работы газопровода «Сила Сибири - 1» перенесено на 2021 г. Ранее планировалось начать поставки трубопроводного газа в Китай по «Силе Сибири» в 2018 г. Такой перенос сроков предусмотрен контрактом, но факт остается фактом: китайцы явно не готовы сейчас принимать этот газ и очень медленно строят свой участок газопровода, мы же не рвемся отдавать им этот газ по нынешним невысоким ценам. То есть ни мы, ни китайцы не спешим, все ожидают развития ситуации на рынке углеводородов. Думаю, что это как раз пример здорового прагматизма.

И самое главное, нам надо все-таки определиться – в чем именно заключаются интересы России. О них сейчас говорят все, но каждый определяет эти интересы по-своему.

 

Беседовал корреспондент Агентства ФинЭк Вадим Лапунов