Михаил Беляев: У Европы все еще есть право выбора?

В Европе неспокойно. Народ протестует против настойчивых попыток США реализовать Трансатлантическое соглашение в области торговли и инвестиций (Transatlantic Trade and Investment Partnership – TTIP).

Что же не нравится европейцам?

Договор (даже «партнерство», если точно переводить с английского), если судить по названию, предполагает расширение экономического взаимодействия, с перспективами взаимного процветания. Да и американцы расхваливают его на все лады – и рынок – де будет на 820 млн. человек, и торговля будет беспошлинной, и инвестиции пойдут, создавая рабочие места. И вообще это будет договор «нового поколения», поскольку затронет все сферы экономической жизни, включая торговлю, финансы, инвестиции, почту и телекоммуникации. А сам договор охватывает помимо США еще и Канаду, и Мексику, а в Старом Свете – Швейцарию, Норвегию, страны-кандидаты в ЕС. Похоже, что именно «всеохватность» и вызывает тревогу.

То, что такое партнерство выгодно США – совершенно очевидно (тем более что в другом полушарии конструируется тихоокеанский аналог). США становится неуютно на мировом экономическом пространстве и от экономических успехов Китая, и неспешного, но все-таки восстановления хозяйственного потенциала России, и оживления так называемых стран «второго эшелона».

Эти события реально угрожают США потерей мирового лидерства, как в экономическом, так и политическом плане. Вот американцы и возлагают большие надежды на договоры «нового поколения», которые позволят удержать большинство стран мира в своей орбите и сохранить доминирующие позиции.

А какие могут быть последствия для европейцев? Может быть тревоги напрасны? Вряд ли. Как правило, в таких документах существенную роль играют незаметные на первый взгляд, технические детали. Например, «вшитый» в договор механизм решения споров между инвестором и принимающим государством (Investor-to-State Dispute Settlement). Сами западные аналитики называют его «улицей с односторонним движением» (рассматриваются претензии корпораций к государствам, но ни в коем случае не граждан к корпорациям).

Дело в том, что он позволяет практически без исключений решать возникающие разногласия в пользу корпораций. Недаром он стал неотъемлемой частью 2 500 соглашений, подписанных между «сильными» экономическими державами и периферийными.

Например, Мексика решила воспротивиться строительству завода по переработке отходов, поскольку он бы причинил вред окружающей среде. Благодаря механизму – получила штраф в 40 млн. долларов. Канада заплатила 13 млн. долларов за попытку отказа от токсичных добавок в топливо. Словакия решила вернуть часть системы страхования здоровья под контроль государства. Вольнодумство стоило стороне 25 млн. долларов. Таких примеров можно привести сотни. И все в пользу крупных корпораций, преимущественно с заокеанской пропиской. А если учесть, что накопленные американские инвестиции в Западной Европе тянут на 1,7 трлн. долларов, то понятно, какой рычаг управления попадает в руки корпораций. 

В рамках нового соглашения декларируется демонтаж барьеров, мешающих торговле и движению капитала. Надо ли уточнять, что основной помехой служат те, которые не устраивают в первую очередь США. Это продовольствие и продукция пищевой индустрии, движение рабочей силы, стандарты в области охраны окружающей среды.

В рамках предполагаемого регулирования европейцы опасаются потерять одно из своих главных завоеваний – свободное перемещение рабочей силы. По новому соглашению таким правом будут обладать только высшие менеджеры и сверхквалифицированные рабочие.

Ряд изданий откомментировали эту новацию под заголовками типа «Угроза, демократии». Кроме того, сниженные по указке США барьеры, ставят компании Старого Света перед фактом массовой конкуренции. Особенно тревожатся небольшие фирмы, занятые в сфере услуг. А их вклад в европейскую экономику в среднем достигает 60-70%. 

Но если негатив так очевиден, почему же Европа все - таки идет на соглашение?

Сопротивляется, но идет. Объяснение опять-таки экономическое. США поглощают 20% европейского экспорта, а сами занимают 12% европейского импорта. США вложили немало в европейские предприятия, но и западноевропейские корпорации разместили на территории США не менее 1,5 трлн. долларов.

Вот такое взаимное переплетение бизнес-интересов. Да и НАТО еще пока действует со всеми взаимными обязательствами и «правами на помощь». К тому же Западная Европа, в дополнение к внутренним проблемам, уже ощутила сложности ведения бизнеса в Китае, и из-за не вполне продуманных санкций потеряла значительную часть российского рынка.

Иными словами, свободы для маневра практически не осталось. А значит, нет и выбора.

      Михаил Беляев, ведущий аналитик Агентства ФинЭк, к.э.н.