Юрий Петров: Историю фальсифицируют не историки, а политики

История в нашей стране всегда была больше, чем просто история. Исторические события, и совсем близкого и весьма отдаленного прошлого, и по сей день вызывают повышенный общественный интерес, нешуточное столкновение мнений и позиций. Еще недавно мы всем миром пытались определить главную историческую персону страны, а сегодня общественное мнение России взбудоражено фигурой Ивана Грозного. Заслужил ли он памятник или нет? Словом, история – это наука и жизнь одновременно. 

Корреспондент Агентства ФинЭк побеседовал о некоторых научных и «жизненных» проблемах, связанных с историей и с историографией, с директором Института российской истории РАН, д.и.н. Юрием Петровым. 

- Несколько лет назад в России была инициирована идея, а затем началась работа над созданием единого учебника истории для российской школы. Помнится, было много споров, было высказано много оценок и мнений. Чем завершилась эта работа? 

- Сначала было поручение Президента РФ о подготовке единого учебника истории России для общеобразовательной школы. Работа велась в рамках Российского исторического общества под руководством С.Е.Нарышкина. Была создана рабочая группа по подготовке концепции учебника. В чем суть общей концепции? Учебник истории – единый, но это не означает, что он единственный. Мы должны были избежать главного – различных противоречащих трактовок нашего прошлого в школьном образовании, которые нередко встречались в прежних учебниках. 

Силами этой рабочей группы, в которую входил и я, и сотрудники Института российской истории РАН, концепция была подготовлена. Затем она прошла широкое общественное обсуждение. Это было очень непросто – в нашем обществе существуют подчас совершенно полярные взгляды на отечественную историю. И нужно было создать некий скелет из основных событий истории, конструкцию из трактовок, которые, во-первых, не противоречили бы данным науки – это самое важное, а во-вторых, были бы восприняты всеми слоями и группами нашего общества. 

Я думаю, что, несмотря на сложность этой задачи, мы ее решили. Обсуждение, повторяю, было очень широким – и в прессе, и в Интернете. Мы получали массу писем. Все уточнения, которые посчитали нужными, мы внесли в эту концепцию. И в 2013 году она была утверждена Российским историческим обществом. На следующий год – одобрена Президентом, который встретился с разработчиками. Президент в целом благожелательно отозвался о нашей работе. Затем было объявлено, что в написании учебника могут принять участие все желающие. В результате было представлено порядка десяти разработок, линеек – с 6 по 10 классы. После экспертизы и обсуждений были отобраны три основные линейки учебников издательств «Просвещение», «Дрофа» и «Русское слово». 

Учебники издательства «Русское слово» были подготовлены сотрудниками нашего института под моей научной редакцией. Это наши, я считаю, академические учебники. 

Все три линейки прошли апробацию, и с этого учебного года постепенно идет замена прежних учебников. Сама школа решает, какую линейку предпочесть – то есть у учителей есть выбор. Здесь нет никакого диктата той или иной версии. 

На мой взгляд, все три линейки учебников получились неплохими. Надо добавить, что учителя истории при обсуждении концепции сформулировали свои, так сказать, трудные вопросы – их было порядка 20. Это те события, персоналии, процессы, которые, как педагоги полагали, нуждаются в более тщательной проработке на основе новейших достижений исторической науки. В этой связи было принято решение, что по каждому из этих вопросов будет подготовлено особое пособие для учителей. И сейчас ученые-историки эти пособия готовят. В этих книжках-брошюрах на историографическом материале будет показано, какие сегодня существуют оценки в исторической науке, насколько они аргументированы и так далее. Пособия помогут учителям представить самим и передать ученикам очень важный посыл: историческая наука – это не набор фактов и дат для зубрежки, а, прежде всего, материал для размышления и формирования собственного, основанного на реальных фактах, отношения к нашему прошлому. Это – средство воспитания юношества, формирования его идентичности. Именно этот подход закладывался как одна из приоритетных задач при подготовке нового учебника. И, как мне представляется, поставленная цель была достигнута. 

- После распада СССР в исторической науке практически всех бывших республик Союза, а ныне самостоятельных государств, начался процесс, так сказать, переосмысления нашего общего исторического прошлого. В результате в школьных учебниках и исторических монографиях ученых большинства этих стран появились во множестве антисоветские и русофобские тезисы. Почему, с Вашей точки зрения, так произошло, чем это было вызвано? 

- Хочу сразу уточнить и подчеркнуть, что среди учебников истории стран СНГ и Балтии только в учебниках Белоруссии и Армении нет таких оценок, как «колониализм», «оккупация», «геноцид» применительно к нашему общему прошлому. Во всех остальных бывших республиках они, к сожалению, присутствуют. 

В чем тут дело? Я убежден, что это не случайность, а некая национальная установка. Мы присутствуем при торжестве национализма, который за счет отрешения от нашего общего прошлого старается подчеркнуть свои собственные реальные или мнимые заслуги последнего двадцатипятилетия. 

Приведу конкретный пример. В Казахстане была подготовлена концепция многотомного труда «История Отечества». Периоду нахождения казахского народа в составе Российской империи до 1917 года из планируемых десяти томов было отведено два. Хотя этот период занимает более двух с половиной веков. Причем, один том назывался «Казахстан – колония России», а второй - «Борьба казахского народа за национальное освобождение». То есть, это определенный и вполне внятный подход к нашему прошлому, который подчеркивает якобы приниженное положение этих «колоний», окраин империи по отношению к российской метрополии. 

Мы вели долгие дискуссии с нашими коллегами из Казахстана, излагали им свою позицию. А она достаточно проста и сводится к тому, что Российская империя, а вслед за ней и Советский Союз  - это не империя обычного типа, которая строится на ограблении окраин или колоний и перекачке их природных ресурсов в метрополию. Инвестиции за счет общегосударственного бюджета в национальные окраины и до революции, а в советское время тем более, были очень велики; за счет, так сказать, федерального бюджета там строились города, железные дороги, промышленные предприятия, порты и т.п. Забывать об этих страницах нашего общего прошлого, с моей точки зрения, абсолютно недопустимо. 

Иногда нам удается переубедить наших коллег. В частности, дискуссии с казахскими историками привели к тому, что из Министерства образования и науки Казахстана из Астаны в Академию наук в Алма-Ате поступил факс с рекомендацией рассматривать историю взаимоотношений Казахстана и России в духе добрососедства и многовековой дружбы. Собственно говоря, на этом дискуссия закончилась. Мы, действительно, нашли общий язык. 

Еще пример. Серьезным событием нынешнего года был столетний юбилей Туркестанского восстания. Я напомню, что президент Кыргызстана Атамбаев в 2015 году подписал специальный указ о признании этих трагических событий геноцидом по отношению к киргизскому народу. 

Мы решительно выступили против такой оценки, как противоречащей исторической действительности. Была созвана международная конференция, куда пригласили ученых из Казахстана и Киргизии. Мы проанализировали данные об этом восстании. Оно, как известно, явилось следствием решения царского правительства о мобилизации мусульман Туркестана в армию в период Первой мировой войны, когда очень не хватало живой силы. До этого из Туркестана не призывали вообще никого, а тогда попытались мобилизовать часть населения, но не в действующую армию, а в «трудовую» - на строительство дорог, земляные работы и т.д. 

В общем-то, для военного периода это вполне нормальное решение. Но, видимо, оно сопровождалось не вполне правильными административными мерами, были определенные принудительные моменты, поэтому в Туркестане возникло недовольство, вылившееся в конфликт, который привел к гибели не только киргизов, казахов и представителей других местных народов, но и русских переселенцев, убитых вследствие возникшей волны ненависти. Так что, это наша общая беда, трагедия прошлого, и мы должны вместе с ней разобраться. 

В итоге работы конференции пришли к общему выводу, что эти события не носят характера геноцида. И насколько я знаю, президент Атамбаев смягчил тональность и отказался от явно продиктованной ему кем-то нелепой формулировки о геноциде. 

- Сейчас в мире, в первую очередь, в странах Восточной Европы, идет пересмотр итогов Второй мировой войны. В частности, там пытаются поставить на одну доску Гитлера и Сталина, уравнять нацизм Германии и социализм СССР в развязывании войны, посадить Россию, как правопреемницу Союза на новую «нюрнбергскую» скамью подсудимых. Почему, с Вашей точки зрения, именно Вторая мировая война стала полем битвы истории и идеологии? 

- Я бы не сказал, что это поле битвы историков. Профессиональные историки никогда не скажут, например, такой глупости, что Освенцим освободила, мол, украинская армия, поскольку они знают историю. Это, скорее, вопрос пропаганды и попыток политического давления на нашу страну. 

Почему возникают фальсификации - это вопрос риторический. В обстановке внешних санкций и давления на Россию применяются самые разные приемы шельмования и умаления заслуг нашей страны в прошлом и «доказательства» того, что никакой роли в мировой истории она, мол, не сыграла. 

Я вспоминаю историю, которую пережил сам, когда был в Лондоне. Там возле здания парламента есть скверик, а в нем памятник: на скамейке сидят два бронзовых джентльмена – Черчилль и Рузвельт. Между ними пустое пространство. Сам памятник – калька известной фотографии Ялтинской конференции 1945 года. Но в реальности рядом с лидерами Великобритании и США сидел третий человек – Сталин. А в композиции памятника он отсутствует: нет никаких объяснений и пояснений. Что это такое? Тоже фальсификация истории – тихая, скрытая, но фальсификация. Тот, кто не знает об историческом факте Ялтинской встречи, вполне может подумать: «Вот они, два победителя фашизма, Великобритания и США». 

И причем тут Россия, СССР, Сталин, который, как известно, был тиран? Как он мог сидеть рядом с тогдашними лидерами западного мира? Однако были времена, когда эти лидеры регулярно писали Сталину письма. Разумеется, в крайне уважительной форме, и в письмах содержались просьбы к Сталину. Он был нужен в тот момент Западу. И тогда закрывались глаза на то, что Сталин «кровавый тиран», зато всячески подчеркивалось, какой он «гениальный руководитель». На этом примере хорошо видно, что политика все время пытается вторгнуться в область истории. 

Другой, я бы сказал, анекдотичный пример я вычитал в одной справке о том, как Украинская Республика собиралась отпраздновать 70-летие окончания Второй мировой войны. 2 сентября 1945 года, как известно, был подписан акт о капитуляции Японии, и тем самым была закончена война. От советского правительства акт подписал генерал-лейтенант К.Н. Деревянко. Так вот, в украинских документах подчеркивалось, что этот факт необходимо интерпретировать в том духе, что акт о капитуляции подписал украинец Деревянко, и таким образом именно Украина выиграла Вторую мировую войну. Что это – анекдот? Нет, это – абсолютно реальный факт, который демонстрирует совершенно извращенный подход к истории. 

Борьба вокруг Второй мировой войны – это, действительно, примечательная черта нашего времени. Повторяю, попытки принизить роль и значение Советского Союза в этой войне, как мне представляется, продиктованы сегодняшними политическими устремлениями Запада. Ничего общего с реальной историей они не имеют. 

- На Западе историография уже давно превращена в политическое оружие. Достаточно вспомнить Институт национальной памяти в Польше, на Украине. Не могу утверждать, но некоторые представители зарубежного профессионального научного сообщества историков, наверняка, принимают участие в их деятельности. Не стоит ли и нам создать некие структуры, которые будут собирать и  аккумулировать фактуру, давать рекомендации пропагандистам, чтобы достойно участвовать в информационной войне, развязанной против нас? 

- Я ответил бы так: здесь есть аргументы и «за», и «против». Известно, что в свое время у нас существовала особая комиссия в Администрации Президента РФ по противодействию фальсификации истории в ущерб интересам России. Но потом выяснилось, что работа этой комиссии не очень эффективна. По сути, там не было реальной борьбы против фальсификации как таковой, а было, я бы даже сказал, сведение взаимных счетов оппонентов друг с другом. И думаю, что решение С.Б.Иванова, когда он пришел к руководству Администрацией Президента РФ, было логичным – он эту комиссию упразднил. 

Нужно ли ее воссоздавать? Не уверен. У нас в последнее время появились новые формы ассоциации историков, такие, как например, Российское военно-историческое общество. И оно довольно активно ведет вот эту контрфальсификаторскую деятельность. Есть Российское историческое общество, которое объединяет историков всей страны и работает в этом направлении. Вопрос только в том, чтобы академические историки не слишком увлеклись «борьбой с буржуазной историографией». Мы такое уже проходили в советское время. В нашем институте существовали специальные исследовательские центры по борьбе с такого рода историографией. Их труды носили слишком явный характер идеологического заказа, и в этом смысле были не вполне научны. Кто знает о них сегодня, кто их читает? 

Вы упомянули о зарубежном профессиональном сообществе историков. Там, конечно, есть разные люди, и отнюдь не все они расположены к России. Тем не менее, многие из них разделяют нашу озабоченность по поводу кампании фальсификации истории. Иногда с их стороны возникают даже идеи об общих проектах, которые позволили бы решить проблему исторической памяти. Скажем, сейчас, я знаю, есть проекты с участием наших и зарубежных ученых, которые называются «Войны памяти». Их участники постараются понять, как возникают исторические контроверзы, как распространяются, насколько воздействуют на общество. 

Или такой вариант. Уже есть опыт создания российско-германского учебника по истории XX века. Это попытка российских и германских историков посмотреть на прошлый век, который обрек наши страны на две войны, как бы единым общим взглядом. Не везде удалось придерживаться такого подхода – есть события, где наши расхождения достаточно серьезные. Например, по проблеме пакта Молотова-Риббентропа в учебнике две статьи – одна российского автора, другая – германского. Тем не менее, как мне кажется, попытка очень важная и интересная. Сейчас вместе с германскими коллегами пишутся учебники уже по XIX и XVIII векам. 

Вот если бы такие учебники писались совместно не только с немцами, но и с киргизами, с казахами, с азербайджанцами и т.д., мы бы во многом ушли из-под влияния никому не нужной дурной конфронтации. Такая совместная работа, с моей точки зрения, была бы очень эффективной в решении проблемы нашей общей исторической памяти. 

Беседовал Вадим Лапунов, Агентство ФинЭк