Китайская угроза: реальная и мнимая

«Китайская угроза» заняла свое место в российском медийном и политическом пространстве. Идеологически «китайская угроза» представляет собой кальку с другого распространенного клише в виде «русской угрозы», которое воспроизводится на Западе даже сегодня, что и не неудивительно, так как главным источником страхов относительно Китая являются в России как правило западники. Демографическое поглощение Китаем России и его экономическая экспансия дополняют эту катастрофическую картину. Сообщение о размещении китайских межконтинентальных ракет «Дунфэн-41» вблизи российских границ вновь подняло старую тему. 

Конечно, возникший информационный повод, о котором все так же быстро забыли, не следует принимать всерьез. Реальной военной угрозы для России данные комплексы не несут, приоритетной целью этих ракет является территория США, российская же территория, как утверждают военные специалисты, и вовсе оказывается в «слепой зоне». Кроме того, ни на уровне риторики, ни тем более на уровне реальных действий, Китай до сих пор не демонстрировал агрессивной политики по отношению к России. В этом отношении, Запад, в том числе непосредственно вблизи российских границ, ведет несопоставимую с другими странами агрессивную политику. 

Тем не менее, Китай, действительно, слишком важный сосед, чтобы не рассматривать все потенциальные угрозы по отношению к России. Если «китайская угроза» и существует, то искать ее необходимо не в военной сфере и не в самом Китае. 

Угроза диспропорции в развитии между Россией и Китаем в пользу последнего, которая сегодня возникла (в частности в сфере развития промышленного производства и ВСМ, бьет по положению России в Центральной Азии и ЕАЭС. Потеря лидерства в Евразии, ее переориентация на Китай особенно болезненна для интересов России в регионе. Китай уже показал себя достаточно жестким переговорщиком, четко осознающим свои интересы в экономических проектах, что, например, проявилось в вопросе о переходе на расчеты в национальных валютах, продавливая доминирования юаня. 

Производственные и инвестиционные возможности Китая создают соблазн для российского политического класса и элиты сохранить сырьевую модель экономики через поиск легких инвестиций и сохранения уровня потребления без развития собственного производства. В этом видится возможность «переждать» президентство Трампа и тех стремительных изменений, которые оно несет. И Китай, действительно, может обеспечить приток потребительских товаров, инвестиций, стать потребителем российских энергоносителей и т.д. Правда, с Пекином Москва ведет себя так, как должна была бы вести себя в экономических вопросах Западом. 

Отношения с Китаем, его экономическая активизация, выявила слабость проектной стратегии России. Китайский проект глобализации (об этом в Китае говорится все более явно) может быть не менее привлекательным для многих стран Евразии, даже несмотря на их культурную и цивилизационную близость к российскому проекту.

Павел Родькин, доцент Высшей школы экономики, член Зиновьевского клуба МИА «Россия сегодня» - для Агентства ФинЭк